Иван Панченко:
«В мире Open Source, даже важнее, чем в мире коммерческого софта, очень быстро развиваться. Бежать впереди конкурентов»

На вопросы «Системного администратора» отвечает заместитель генерального директора Postgres Professional

Беседовала Галина Положевец

Досье Иван Панченко Заместитель генерального директора Postgres Professional. В 1994 году окончил физический факультет МГУ. Кандидат физико-математических наук (1997). Преподавал в МГУ. C 1996 года занимается разработкой сложных высокопроизводительных систем для бизнеса. Использует PostgreSQL с 1998 года. Руководил разработкой контентных проектов в Рамблере, был директором по разработкам в Стек Груп, техническим директором социальной сети Мой Мир. Разработчик Rambler Media, kassir.ru, портала ВШЭ и других интернет-порталов и информационных систем для бизнеса.

История Open Source насчитывает уже не один десяток лет. Могли бы вы назвать основные этапы развития программного обеспечения с открытым исходным кодом?

– Началось все в 50-е годы XX столетия, когда компьютеры создавали в основном крупные компании. Каждый компьютер в то время был несовместим с другими, и для каждого приходилось писать программное обеспечение. Языков программирования тогда тоже было гораздо меньше, чем сегодня. Почти не было.

Для компаний распространение программ не было бизнесом и не могло им стать. Они просто свободно обменивались программами, так же, как и люди, которые пользовались этими компьютерами. Можно сказать, что культура обмена программным кодом зародилась еще в 50–60-е годы, до компьютерной революции.

Коммерческое программное обеспечение появилось в 70-е годы, как и юридическая база обмена программным кодом. К 1983 году в США завершился процесс формирования этой базы. Появилась возможность считать ПО предметом авторских прав, и возникло понятие «продажа пользовательской лицензии на ПО».

В 70-е годы, параллельно с коммерческим, продолжало развиваться ПО, распространявшееся отдельно от компьютеров, оно послужило основой операционной системы семейств UNIX. В 1969-м Кен Томпсон создал нечто похожее на операционную систему – UNICS. Однако в 1973 году компания AT&T заменила в названии системы две буквы CS на одну X. ОС UNIX продавалась, но по цене носителей, то есть по цене ленточки, на которую она была записана. Распространялась в научной среде, в университетах, которые начали активно ее использовать.

В 70-е годы возникло такое понятие как Berkeley Software Distribution, все знают BSD лицензию – это как раз оттуда. Это, как сейчас бы сказали, дистрибутив, набор из UNIX и каких-то прикладных утилит для него. Потом внезапно AT&T закрыла код UNIX и начала его продавать, хотя ученые продолжили обмениваться той же системой в свободном варианте.

Следующий этап развития начался в конце 1988 года. Компьютеры становились всё меньше, доступнее, появились настольные компьютеры, соответственно, всё большее количество людей вовлекалось в их использование и разработку, в том числе ученые, которые писали программы для своих целей.

В основном всё происходило в США. Наши институты тоже обменивались свободным ПО, тем более что в те годы у нас никакого рынка не могло быть. Остальные страны также шли за Америкой, хотя у них были и свои разработки. Вспомним, что Linux был создан не в США.

В 1988 году два университета, MIT и Беркли, опубликовали свои открытые лицензии, начали распространять программный код под ними и предложили другим делать то же самое.

В 1989 году Ричард Столлман предложил «заразную» лицензию – если вы ПО модифицировали, то тогда то, что у вас получилось, обязано распространяться ровно по такой же лицензии. Во многом его изобретение способствовало развитию Open Source, хотя это не единственная эффективная модель. Кроме «заразности» могут быть и другие стимулы публикации ПО под свободными лицензиями.

Конечно, очень подстегнуло развитие Open Source появление Интернета в начале 90-х годов, тогда же примерно возник и Linux. Он создавался сначала просто как эмулятор терминала, однако постепенно обрастал функциями, пока не стал операционной системой.

В 1993 году возникла операционная система FreeBSD, выпущенная под лицензией, естественно, BSD не «заразной». Для нас, постгресистов, важно, что в 1995 году открылся код Postgres, который, напомню, был создан примерно в 1986 году. Первое время он продавался как закрытый коммерческий продукт, а в 1995-м Майклу Стоунбрейкеру, наверное, надоело это делать.

Требовалось развивать продукт, чтобы он дальше был интересен рынку, и тут пришла на помощь идея открытого кода. У Майкла Стоунбрейкера были два китайских аспиранта, которые довели код до ума, чтобы его не стыдно было показать сообществу. Потом код опубликовали под именем Postgres 95 (что-то напоминает, да?). Любопытно, что эта СУБД не поддерживала язык SQL. Это было время, когда SQL был молод, не все его распробовали, и СУБД постепенно начинали его поддерживать. До этого у каждой СУБД был свой язык запросов. И Postgres тоже не исключение, у него был POSTQUEL.

Почему Интернет так сильно повлиял на развитие Open Source? Во-первых, важно, что Интернет резко увеличил количество участников компьютерного рынка, стало больше компаний и людей.

Но есть и другой момент. Дело в том, что Интернет создал новую бизнес-модель для владельцев информационных сайтов и потом поисковых порталов. Суть ее заключалась в том, что владельцы сайтов и сервисов размещают на них рекламу, за счет продажи которой финансируется функционирование сервиса и контент, который привлекает людей к этой рекламе. И для того, чтобы эта модель работала эффективно, нужно минимизировать затраты, снизить стоимость масштабирования такого бизнеса.

Если бы, к примеру, портал Рамблер создавался тогда на базе Oracle, как ему предлагали, то ему приходилось бы на каждую тысячу пользователей покупать еще лицензии. Масштабирование имело бы весьма высокую цену, что сказалось бы на себестоимости клика, которые эти пользователи делают. И за счет рекламы клик бы тогда хуже окупался. Поэтому очень важен именно Open Source, который позволяет масштабироваться бесплатно. Но надо понимать, конечно, что Open Source лишь условно бесплатен. Всё равно какие-то люди работают с ним и получают зарплату. Бесплатными продукты Open Source становятся только при наличии хорошей компетенции в них.

Для интернет-компаний характерны масштабирование и самостоятельная разработка систем, являющихся основой их бизнеса, потому что конкуренция в Интернете тогда была, прежде всего, битвой технологий. Именно поэтому разработка в Рамблере, Яндексе, Гугле процветала с самого начала. На готовом продукте ты не сделаешь портал, который будет лучше других, поэтому «выстреливали» только порталы, которые сами разрабатывали свой софт.

При этом само ПО не рассматривалось интернет-компаниями как источник дохода. Для них это был побочный продукт. Компании даже не очень следили, что их сотрудники публикуют в Интернете, и что они оттуда заимствуют. Вот так примерно и сложилась модель развития Open Source, когда все разрабатывают совместный продукт, каждый делает вклад по своим возможностям, но и берет всё, что ему нужно.

Получился своего рода «коммунизм» (от каждого – по способностям, каждому – по потребностям) – то есть каждый делает свой бизнес, но при этом у всех есть еще общее неформальное дело, за него деньги не платят, но оно помогает лучше организовывать работу.

Так, например, в Рамблере, где я работал в 2000–2001 годах, был разработан веб-сервер Nginx, хорошо известный сейчас во всем мире. Разрабатывал его Игорь Сысоев, который работал тогда сисадмином. Поначалу он сидел в узкой комнате – между стеклянной стеной серверной и бетонной стеной здания. Смотрел, как крутятся первые серверы в Рамблере, и они вдохновляли его на написание Nginx.

Суть в том, что нужно было написать прокси-сервер, который служил бы прослойкой между медленным сервером, производящим контент («бэкендом»), и еще более медленным Интернетом снаружи, развязать их, чтобы один не ждал другого, чтобы отпустить сервер для обслуживания другого запроса.

До этого пользовались сервером Apache (mod_proxy), который держал оба коннекта до тех пор, пока пользователь не получит всё через свой медленный телефонный модем, mod_proxy не мог отпустить бэкенд-ресурс, чтобы обслуживать другого пользователя. И Сысоев его усовершенствовал, написал mod_accel – модуль для Apache, более совершенный – способный отпускать бэкенд сразу после получения от него результата запроса. Но потом, увидев, что сама архитектура сервера Apache очень неэкономна в плане ресурсов, посмотрел на другие, находящиеся в свободном распространении веб-серверы (например, thttpd), и решил сделать лучше всех. И у него получилось.

Интересно, что Рамблер практически не предъявляла никаких прав на этот продукт. Компания очень гордилась, что у нее работает такой крутой разработчик, всячески поддерживала Игоря в его open source-инициативе, собирала публичные митапы по nginxы. Но, в конце концов, не смогла удержать ни Сысоева, ни его продукт. Кому-то жалко, что так получилось, кому-то – нет, однако это тема отдельной статьи. Вернемся к нашей теме.

Итак, на большинстве интернет-серверов уже в начале 2000-х стоял исключительно свободный софт. На это было много причин, не только экономических (т. е. не только потому, что это бесплатно и дешево).

Для интернет-компаний очень важно улучшать используемый софт под свои потребности, т. к. это дает возможность получить конкурентное преимущество. Они должны делать что-то лучше, чем остальные. Это стимулировало развитие Open Source в интернет-компаниях. Позже Open Source стал проникать в другие области деятельности. В начале 2000-х на персоналках использовались, как правило, Windows, а на Web-серверах везде стоял Linux или FreeBSD.

Microsoft пыталась сохранить серверный рынок за собой и сейчас еще пытается, но мы помним, как в начале 2000-х Microsoft проводила рекламную кампанию «Get The Facts» против Linux: мол, смотрите, как плохо работает сервер с Linux. А сейчас Microsoft в числе крупнейших участников разработки Linux.

Linux прошел все стадии. Сначала над ним смеялись, потом его боялись, потом стали уважать.

А теперь пользуются.

– Да-да. Люди, которые работали в интернет-компаниях, сразу увидели потенциал Open Source, они понимали, что признание его – только вопрос времени. Уже тогда было видно, что область его применения быстро растет.

Что происходило в нулевые годы? Получив такой успех в Интернете, свободный софт начал завоевывать традиционный рынок коммерческого ПО. Apple с начала 2000-х годов отбросила свою ОС, над которой работала самостоятельно, взяла одну из систем семейства BSD и начала ее развивать. В 2008 году компания Google выпустила Android. Как известно, Android сделан на ядре Linux, и тем самым количество инсталляций Linux в мире сразу резко возросло. Но для нас, постгресистов, 2008-й важен тем, что он стал началом признания в энтерпрайзной среде промышленной СУБД, появились фичи, которые нужны именно энтерпрайзу, прежде всего – возможность делать отказоустойчивые системы на базе репликации данных.

Я считаю, что с 2010 года началась интересная эпоха, когда коммерческий и свободный софт стали отчасти сливаться между собой или, по крайней мере, идти друг другу навстречу. Есть какая-то конвергенция, она заключается в том, что-либо коммерческий софт начинает развиваться на базе открытого, либо наоборот, какие-то коммерческие продукты публикуют свои исходники полностью или частично, оставаясь при этом коммерческими.

Основными контрибьюторами Linux стали крупные компании, например, IBM, которая первой вложилась в развитие Linux. Потом к ней присоединились и перегнали ее Microsoft, Google, Huawei. В числе контрибьюторов есть и известные Linux-компании, такие как Red Hat и Canonical.

Что касается Postgres, то наше сообщество тоже переменилось. Если раньше Postgres разрабатывали исключительно «красноглазые» умники, которые сидели в подвалах и по ночам делали что-то для себя и себе подобных, то потом к его развитию подключились крупные компании. Благодаря этому Postgres стал использоваться в компаниях, в банках, оборонной сфере, где критичность данных и требования к качеству работы с СУБД очень высоки. Зачастую там требуется техническая поддержка очень высокого уровня, которую может оказать только профессиональная компания, съевшая не одну собаку на техподдержке. И такие компании стали появляться в 2000-х, особенно во втором десятилетии века. Наша компания тоже тогда возникла – мы чувствовали, что у крупных заказчиков есть спрос на разные формы работы с Postgres. Это общемировой тренд, сегодня сообщество Postgres состоит, в основном, из компаний.

В 2011 году правительство Франции объявило, что переходит на открытый софт. Это был очень смелый шаг, потому что незадолго до того подобная попытка провалилась в Германии из-за неправильного подхода. В Германии переводили на Open Source рабочие места, хотя для этого еще не было условий, а во Франции стали переводить серверы. В то время у них не было своих компетенций по разработке Postgres, тем не менее они, опираясь на мировое сообщество постгресистов, смогли это сделать. Сейчас фактически в каждом министерстве во Франции основные базы данных – на Postgres, включая налоговую и пенсионную систему, там огромные нагрузки, и всё это работает.

Открытое ПО и базы данных, Linux во всем мире активно развиваются, в том числе в промышленности, банках, обороне, не секрет, что и американские военные активно пользуются Postgres. Это еще одно подтверждение того, что база достаточно безопасная и надежная, иначе бы они точно ее не взяли.

Вы говорите, что Open Source везде развивается. Во время дискуссии о цифровой трансформации, на Петербургском международном экономическом форуме, было заявлено, что «в России реализовываются масштабные проекты по цифровой трансформации, направленные на повышение конкурентоспособности экономики, эффективности взаимодействия государства и граждан. При этом свободный код практически не используется: по данным исследования Red Hat, доля open-source-разработок составляет менее 1 %. В то время как в США – 23 %, в Китае – 10 %». Чем это можно объяснить? И так ли это?

– Доля open-source-разработок растет, это общемировая тенденция. Россия в чем-то отстает от нее, а в чем-то и нет, особенно сейчас, благодаря тому, что у нас есть программа импортозамещения. Все отечественные ОС, это, как правило, Linux. Потому что в Linux собралась вся мировая интеллектуальная элита в области разработки ОС. Конкурировать с этим процессом – неправильно. Правильный путь – участвовать в процессе. И если желать технологической независимости, то участвовать нужно настолько активно, чтобы тобой не могли пренебречь. К сожалению, мало что из Open Source имеет столь же заметный вклад российских разработчиков, как Postgres. Хотя есть NGINX, который написан практически полностью русскими (это слово короче политкорректного «россияне», поэтому я обычно говорю так). В Linux тоже есть русские разработчики, хотя доля их меньше, чем в Postgres.

Сейчас многие новые проекты в мире, если им требуется реляционная СУБД, выбирают Postgres, не только потому, что он хорош сам по себе, но и потому, что его поддерживает сильное сообщество. И в нашей стране есть точно такая же тенденция. Да, люди могут выбирать и другие базы данных, но поскольку Postgres сейчас уже хорошо известен, то чаще берут его. Это, конечно, часть общемирового тренда роста доли Open Source. Практически везде, если вы посмотрите интернет-проекты, присутствует какой-нибудь Open Source.

Могли бы вы назвать критерии оценки применимости свободного ПО? Когда выгодно Open Source применять, а когда нет?

– ПО бывает разных уровней. Есть системное ПО (нижний слой) и есть прикладное, которое наверху, ближе к пользователю. Если посмотреть, что происходит на этих уровнях, то мы видим совершенно разную картину.

В системном ПО доминирует Open Source. А в прикладном – нет. Это связано с тем, что системное ПО нужно всем. Там набирается критическая масса заинтересованных разработчиков. Но чем более узко специализирован прикладной софт, тем меньше там разработчиков, и тем больше там различий между тем как мыслит пользователь и как мыслит разработчик. ОС, база данных сделаны не для конечного пользователя. Они используются либо прикладными программистами, либо сисадминами, людьми профессиональными. Разработчик тоже профессионал. Профессионал профессионала поймет. Чтобы профессиональный разработчик понял конечного пользователя, между ними должна быть толстая прослойка из менеджеров, аналитиков, маркетологов и других. Это есть в компаниях.

В мире Open Source всё иначе. Раньше разработчики создавали продукты и сами же их использовали (пример Игоря Сысоева). То есть работали для себя и для таких же, как они. Вспомним, с чего начинался open source: ученые создавали программы сами для себя и друг для друга.

Поэтому в мире системного ПО Open Source нашел свое место и прижился.

По мере проникновения бизнеса в Open Source, наверное, будут развиваться опенсорсные продукты еще и прикладного уровня. Но в любом случае этот процесс отстает от развития Open Source для системного программного обеспечения.

Есть, например, OpenOffice или LibreOffice. Это хороший, стабильно работающий продукт, им можно пользоваться для решения большинства задач. Однако по функциональности он заметно отстает от продукта Microsoft. Я, например, последние два года в 99 % случаев использую LibreOffice. Но я знаю, что есть вещи, которые на LibreOffice не сделаешь, а на Microsoft сделать можно.

Сейчас уже есть весьма приличные линуксные десктопные среды, которые можно давать в руки и конечному пользователю. В их разработку вкладываются компании типа Red Hat, распространяющие Linux, заинтересованные в том, чтобы сделать удобную доступную среду для пользователя. Но что касается специфического софта, который, например, используется для автоматизации промышленных процессов, то это уже более узкий круг пользователей и разработчиков, open source здесь редкость, он, скорее, представлен в виде компонент общего назначения.

Или возьмем софт для нефтяников. Компании, которые разрабатывают нефтяной софт, вряд ли будут им делиться. Это их ноу-хау, и они не хотят, чтобы оно оказалось у конкурентов на очень плотном и ограниченном рынке. Поэтому, по-видимому, такая картина сохранится надолго. На границе двух миров – открытого и коммерческого софта – будут идти какие-то процессы, Open Source, скорее всего, будет куда-то проникать, возможно, всё больше будут использоваться общие опенсорсные библиотеки, но конечные решения еще долго будут оставаться закрытыми, платными.

Кстати, часто говорят: либо Open Source, либо проприетарный софт. Такое деление отражает распространенное заблуждение. Open Source тоже может кому-то принадлежать. Но если у него есть собственник, то это проприетарный софт, даже если в настоящий момент софт распространяется по свободной лицензии. Собственник может изменить условия распространения и заблокировать разработку. Поэтому очень важно, когда пользуешься Open Source, понимать, чей он, формально и фактически – т. е. кому принадлежат права и кто занимается разработкой.

Open Source может быть чьим-то в двух смыслах: в формальном (юридическом) и в реальном. Формальный смысл надо искать в лицензии, там, где указан «правообладатель». В случае Postgres, например, правообладателя нет. Код Postgres невозможно купить, нет правообладателя, который мог бы сказать: «Я всё закрываю, этим кодом пользоваться больше нельзя». Все распределено по сообществу. Правообладатель есть только у товарного знака и домена Postgres.org, но сам код принадлежит всем. Поэтому Postgres достаточно устойчив и безопасен, и это одна из причин, почему им пользуются.

Уже к сентябрю Минцифры совместно с ИТ-сообществом должны разработать стратегию развития Open Source в России. Какие направления и принципы развития в ней обязательно должны содержаться, как вы считаете?

– То, что нужно к сентябрю эту стратегию разработать, – очень рискованно. Мы знаем, что лето – период отпусков, собрать людей сложно. Спешка может привести к тому, что в стратегии что-нибудь важное забудут предусмотреть.

Например, очень важно, чтобы речь шла именно о развитии разработки Open Source, о создании своих опенсорсных проектов и участии в международных проектах. Это то, что стоило бы поддерживать, и это то, что соответствует национальным интересам. Я говорю именно о разработке, а не об использовании Open Source! Те, кто используют Open Source, и так будут вознаграждены теми преимуществами, которые это дает. Но государственным интересам это будет соответствовать, только если этот Open Source будет российским, в том смысле, что в России будет возможность найти компанию, людей, которые в данном продукте разбираются и смогут, в случае чего, прийти на помощь. Поэтому, какими бы меры поддержки ни были, они должны способствовать именно этому: развитию разработки Open Source в стране и использованию отечественного Open Source.

Владимир Путин, будучи премьер-министром, издал 17 декабря 2010 года распоряжение № 2299 о плане перехода федеральных органов исполнительной власти и федеральных бюджетных учреждений на использование свободного программного обеспечения в 2011–2015 годах. Это было задолго до разговоров последних пяти лет об импортозамещении и устойчивости к санкциям. В распоряжении был даже календарный план перехода. К сожалению, оно не было выполнено, иначе сейчас бы мы имели совсем другую картину.

Но распоряжение же никто не отменял?

– Никто не отменял. Сейчас вдруг вспомнили про Open Source. Я слушал сессию на ПМЭФ про Open Source – там выступали интересные люди, но единой концепции не сложилось. Сказано было много хороших слов, но возникло опасение, что возникает неправильное понимание того, что такое Open Source, как им пользоваться.

Многие считают, что Open Source можно просто взять и пользоваться, что это бесплатная халява. На самом деле Open Source – не халява, это совершенно другая философия использования софта. Если в случае платного софта вы просто платите дяде из Microsoft деньги, и он приносит вам готовое решение на блюдечке, то здесь готовое решение из компонентов придется собирать самим. Самостоятельно.

Я говорил раньше, что история Open Source такова, что он плохо адаптирован к потребностям конечного пользователя. Разработчиков интересовали потребности свои и себе подобных. Коммерческий софт, наоборот, создавался для решения задач потребителей. Например, Microsoft предлагает и ОС, и базу данных, и офис, и бухгалтерскую систему, и ERP – полностью вертикально интегрированный стек, и всё это друг с другом работает. А в Open Source всё свободно. Бери и совмещай, что хочешь и с чем хочешь, но никто тебе не принесет готовый комплект.

А если люди не понимают, как это сделать? Может, в этом и заключена одна из причин, почему Open Source не развивается так быстро, как мог бы у нас? В проприетарной системе дается за деньги всё сразу, готовое. Мы же любим, чтобы было легко и просто. Раскрыл и поставил.

– Это потому, что готовые решения для конечного пользователя не могут сейчас быть опенсорсными. Кто-то должен собрать решение за деньги. Люди могут бесплатно решать свои задачи. Но чужие задачи бесплатно решать никто не будет. И если просто так распространять принцип Open Source на всё программное обеспечение, то это не сработает.

У нас же есть компании, которые оказывают поддержку?

– Да, есть производители отечественных Linux, некоторые из них весьма профессиональны. Они умеют внедрять, строить клиентские решения на базе Open Source (конечно, за деньги). Но, так или иначе, если появляется задача что-то разрабатывать, возникает вопрос финансирования этой разработки. Это будет либо кастомная разработка (за деньги), возможно, она станет open source, если заказчик захочет, либо продуктовая разработка, которая будет тиражироваться, и затраты на разработку будут окупаться за счет продажи лицензий. Чем более узкоспециализированная задача, тем больше вероятность, того что этот софт не будет опенсорсным. И вот почему.

Open Source – не просто открытый код. Это социальное явление. Мало опубликовать код, он должен кого-то заинтересовать. Кто-то должен его прочитать, начать использовать, захотеть тоже участвовать в данной разработке. Тогда это будет настоящий Open Source.

Open Source – это прежде всего сообщество, которое совместно на добровольной основе разрабатывает какой-то продукт, по определенным правилам, которое само же и устанавливает.

Чтобы возникло и росло сообщество, нужно заниматься продвижением своего кода. Сейчас же много кода, а программистов мало. Если просто опубликовать код какой-либо системы, скорее всего, его никто не прочитает. Нужно рассказывать о своем продукте на конференциях, писать статьи о нем, призывать присоединяться к его разработке, раздавать всякие «плюшки» – в общем, активно строить сообщество. Нужно объяснить, доказать профессионалам, что ваш софт действительно хорош, заслужить их доверие. Создание опенсорсного продукта в наше время – это сложный процесс, который включает в себя не только программирование.

Что же обязательно должно быть в стратегии развития Open Source в России?

– Когда появилось распоряжение № 2299, про импортозамещение еще не говорили, но тогда существовало понятие «Национальная программная платформа». Обсуждалось, нужно ли делать свою ОС, свою СУБД. Олег Бартунов тогда впервые озвучил идею, что нужно не разрабатывать национальный софт в изоляции (методом «чучхэ»), а взять международный продукт, присоединиться и добиться чего-то от него. В любом случае, это позволит перешагнуть через трудоемкий этап изобретения велосипедов – повторения того, что уже разработано другими.

Потом мы назвали это «ход конем» к Open Source. Но ход конем здесь двойной, потому что, сделав ход конем, оказываешься на коне, т. е. занимаешь заметное положение. Тебя начинают узнавать, и в целом престиж страны растет. Участвуя от имени России в таких хороших проектах на благо человечества, мы продвигаем и саму страну.

Что необходимо в стратегии? Каждый опенсорсный продукт должен быть представлен в форме какой-то компании, отечественного вендора, который бы участвовал в разработке продукта (заметным и общепризнанным способом), помогал бы с внедрением и осуществлял бы вендорскую техподдержку.

Чиновники должны придумать условия, которые стимулировали бы создание таких компаний. Наша компания была простимулирована просто рыночной потребностью. Мы видели, что потребность есть, и создали компанию до того, как государство заявило о импортозамещении. Хотя фактически и первые три года импортозамещение программного обеспечения не работало.

Защита прав на ПО очень важна. В Америке интеллектуальная собственность серьезно охраняется законом, поэтому разработчики не боятся публиковать какие-то вещи, они знают, что их права, если что, юридическая система государства защитит. Мы тоже должны иметь возможность не бояться публиковать решение, зная, что его не «сопрут», что наши авторские права на него будут защищены.

Еще очень важно ИТ-образование. Мы верим, что одна из основных функций государства – это фундаментальное образование, никакие усилия компаний в этом не заменят государство.

Open Source вообще очень хорош для образования, потому что там вы работаете с исходниками, поэтому можете не просто понять, как продуктом пользоваться, но и как он устроен, вы можете в нем даже что-то поменять, и посмотреть, что из этого получится. Поэтому Open Source и образование – это просто идеальная тема. Кто изучит опенсорсную базу, тот будет лучше понимать, как устроены коммерческие продукты. Я думаю, что надо всячески заставлять вузы переходить на Open Source.

Postgres для образования очень хорош. Linux тоже. Есть много задач, в которых студент может приобщиться и к разработке, и вырасти в полноценного члена сообщества. И, по-видимому, единственный способ получить большую прибавку массовых разработчиков Open Source – это только через образование.

Образование, на самом деле, есть. Некоторые говорят, что оно почти не работает. Я с этим почти соглашусь. Но все-таки если хотя бы 20 % выпускников выходят обученными из образовательных учреждений – это уже хорошо. К сожалению, есть огромный дефицит современных, имеющих «боевой опыт», преподавательских кадров, ребят некому учить, поэтому в первую очередь надо озаботиться именно подготовкой преподавателей и мотивацией ИТ-компаний для участия в партнерстве с вузами. Именно потому ИТ-образование – это масштабная государственная задача.

Что еще, как вы считаете, должно быть в стратегии?

– Привлекательность работы в России айтишников, в том числе репатриация разработчиков. Известно, что очень много айтишников у нас уехало и этот процесс продолжается. Очень важно, чтобы людям расхотелось уезжать, захотелось возвращаться. И это должно стать частью государственной политики. Мир меняется, в том числе из-за Интернета, из-за коронавируса. Выигрывают государства, которым удается адаптироваться к этим изменениям и использовать их в своих интересах. Идет борьба между государствами за разработчиков. Это тоже своего рода война, только выигрывается она другими способами.

Каковы планы развития на ближайшую перспективу Postgres Professional?

– Если говорить о базах данных, то наши планы связаны с существующими трендами в мире. Понятно, что объемы обрабатываемых данных растут очень быстро, вследствие глобальной цифровой трансформации.

Все больше данных обрабатывается, значит, нужно обрабатывать их быстрее, при этом количество людей, которые задействованы в процессе, не возрастает. Мы должны силами фактически того же ИТ-сообщества решать на порядки большее количество задач, обрабатывать боˊльшие объемы данных. Базы данных становятся распределенными, т. е. в идеале мы должны, просто поставив рядом еще один компьютер, увеличить производительность вдвое, но в области баз данных это вообще практически невозможно. Приходится искать хитрые, неочевидные пути. Развитие Postgres в сторону распределенной масштабируемой системы – это наше важное и перспективное направление.

Другое важное направление – движение Postgres в сторону автономности. Можно назвать это просто снижением расходов на администрирование. База данных должна становиться гибче, она сама должна подстраиваться под задачи. Мы работаем над тем, чтобы Postgres сам использовал технологии машинного обучения, сам мог подстраиваться под задачу, а пользователю приходилось меньше думать. Тем более сейчас базы данных часто используются в облаках, когда конкретного админа у каждой базы нет, и там крайне выгодно, чтобы сисадмином был робот, т. е. чтобы база данных сама себя администрировала. Технологии машинного обучения мы уже вовсю используем и будем развивать в дальнейшем.

Масштабированность в распределенной среде и автоматизация администрирования – это два наших основных направления. Но есть и более приземленные темы. Мы же говорим, что Postgres используется в России для крупных задач. ФНС, наши министерства, промышленность ставят Postgres задачи весьма серьезные. На самом деле, даже в рамках классической СУБД есть очень много задач, связанных не с ускорением, а с увеличением надежности, с выявлением каких-то новых способов, например, восстановления данных, с ускорением операций администрирования.

Когда мы говорим о резервном копировании, восстановлении данных, то оно может идти быстрее, если его выполнять параллельно в несколько потоков. Соответственно, должна быть интеграция с корпоративными системами резервного копирования, которые были рассчитаны до сих пор только на коммерческих собственников, а нужны обоюдные усилия, чтобы Postgres тоже копировался, восстанавливался, причем эффективно и быстро. Таких задач очень много.

И много задач в нашем Open Source-сообществе. Мы не только занимается разработкой Postgres Pro, мы постоянно что-то копируем в Open Source, и в 14-м релизе, который выйдет осенью, там есть много существенных ускорений, мы тоже в этом потихоньку участвуем.

В мире Open Source, даже важнее, чем в мире коммерческого софта, очень быстро развиваться. Бежать впереди конкурентов. Будет ли Postgres жить вечно? Есть известная презентация у одного из наших ведущих пропагандистов Брюса Момжиана «Будет ли Postgres жить вечно?». Ответ такой: если будет постоянно меняться, идти в ногу со временем, то тогда будет жить вечно.

Если посмотреть, как Postgres за последние 30 лет себя ведет, сравнить это с другими продуктами, то можно увидеть, что он обладает гораздо большей способностью к самообновлению, чем закрытые коммерческие продукты. И это как раз может помочь ему, постоянно меняясь, жить долго. При этом нужно постоянно работать, постоянно что-то делать, в том числе наукоемкое, придумывать какие-то новые алгоритмы, в общем, работы много, приходите!

Ключевые слова: Postgres, Open Source, ИТ-сообщество, администрирование, СУБД, базы данных, ИТ-образование

Подпишитесь на журнал
Купите в Интернет-магазине

Комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи