 |
|
|
|
Как обстоят дела на современном рынке ПО?
Как обстоят дела
|
|
|
|
|
|
|
|
|
ВОПРОС 1. Последние 10 лет всё больше раскручивается пресловутая «гонка ресурсов». Каждая новая версия ПО требует системных ресурсов гораздо больше, чем предыдущая, при этом количество полезных функций, почти не увеличивается. Если еще западные производители ПО как-то адаптируют свои новые версии под старое оборудование: «легковесные» темы, «облегченная» версия программы с урезанными функциями и так далее, то российские «программисты», похоже, просто уповают на то, что рано или поздно американцы или китайцы, или кто-то еще изобретут новый процессор и наконец-то российский программный продукт заработает как надо. Вопрос: Какова подлинная причина этой «гонки вооружений», за которую всегда платит пользователь? Это просто халатность или это желание блюсти исключительно свой интерес?
Алексей Захаров
– Я не совсем согласен с утверждением, что ресурсов нужно всё больше и больше, а новых функций при этом не добавляется. Каждый год мы видим новые и новые возможности ПО, начиная от интеграции с социальным сетями и заканчивая полностью роботизированными складами и магазинами.
Скорость внедрения, гибкость приложений существенно увеличиваются. Недаром всё больше компаний используют подход DevOps, который позволяет постоянно вносить изменения в уже существующие решения. Разработчики программного обеспечения, в свою очередь, переходят от выпуска больших мажорных релизов один раз в 3-5 лет к постоянному улучшению продуктов через минорные релизы раз в квартал.
Что касается разницы между западными и российскими программистами, то сейчас такой разницы, честно говоря, уже и нет. Все технологии моментально выходят на рынок, и «отставания» российских программистов от западных мы уже не наблюдаем. Есть определенное отставание у компаний, которые пишут свое ПО в течение 20 и более лет, развивая его экстенсивно. Но подобные случаи наблюдаются по всему миру.
Если мы внимательно посмотрим на информационное окружение банков или на специфические, отраслевые, информационные системы, например, для авиации, то мы наверняка увидим достаточно большой шлейф остаточного, уже ненужного функционала. Такой функционал обычно тянется с первых релизов и тормозит развитие окружения.
Такая ситуация связана с тем, что иногда нужно проводить полный реинжиниринг программного продукта, а это очень трудозатратно.
А вообще любая гонка на ИТ-рынке, будь то «гонка вооружений» или «гонка выпусков новых релизов» – это желание вендоров и разработчиков поскорее выпустить продукт или его новую версию, занять нишу, дать пользователям какую-либо новую и полезную функцию… ИТ-рынок – это всё же самый развивающийся из рынков; цифровизация проникает всё глубже в нашу жизнь, что само собой подстегивает производителей к новым вершинам.
Александр Белокрылов
– Программный код в современном мире не создается с нуля. Он включает в себя массу используемых компонентов с открытым исходным кодом или проприетарных, что позволяет существенно сократить время создания решений. Как раз от поддержки производителями и поставщиками этих библиотек предыдущих версий железа и зависит поддержка решением устаревших платформ. Создатели этих программных компонент конкурируют друг с другом за пользовательскую базу и предоставляют обновленный функционал, требующий современных вычислительных мощностей. Поддержка же широкого спектра платформ затратна, поэтому они отказываются от поддержки устаревшего железа в пользу нового. Таким образом, гонку ресурсов не остановить
Дмитрий Завалишин
– Я бы так не утверждал. В госструктурах Владимирской области был проведен масштабный эксперимент по переводу госслужащих на Linux, что позволило отложить апгрейд оборудования и улучшить работу на имеющихся компьютерах. Идет перенос российских продуктов на процессор «Эльбрус», и этот процесс предполагает довольно специфическую оптимизацию кода – достаточно почитать документ по оптимизации от компании МЦСТ, чтобы увидеть, насколько серьезная работа там проделана. В общем, наверное, надо различать хипстерский и профессиональный код. С первым всё так и есть – надежда на следующий гигагерц и еще пять ядер, не проработанные технические решения и результирующие проблемы с быстродействием. И есть код, который делают «старпёры» в тихих коридорах заводов и НИИ или компании-разработчики, сотрудники которых оттуда «выросли», – там привыкли работать в жестких условиях и оптимизировать стоимость аппаратуры, так что качество кода зачастую весьма высокое.
Иван Панченко
– Тут несколько причин, и на первом месте, как всегда, – естественные.
Конечно, компьютеры с каждым следующим поколением работают быстрее, памяти в них становится больше, и программисты могут позволить себе чуть более «халявное» отношение к ресурсам. Так и получается, что программы работают с одной и той же сравнительно приемлемой для пользователей скоростью. Если вспомнить, как экономили биты и байты программисты 30 лет назад, и сравнить это с нынешним положением, когда они мыслят высокоуровневыми абстракциями, можно ужаснуться, какую пропасть мы перепрыгнули, двигаясь маленькими шажками. Квалификация, позволяющая совмещать эти самые высокоуровневые абстракции с низкоуровневой оптимальностью, есть лишь у немногих. Многие навыки прошлого сейчас утеряны, и на собеседованиях часто попадаются действующие программисты и админы, не помнящие, сколько будет 232. Такие реальности нашего мира, как XML, текстовый протокол HTTP, интерпретаторы динамических языков, непрерывно выделяющие и освобождающие память, – дикость, с точки зрения программистов прошлого. Но позади всего этого стоят экономика и ее сестра – конкуренция. Программировать эффективно, качественно, аккуратно – дорого и долго. Сейчас это позволяют себе делать только там, где без этого ну совсем никак.
И это не только российская проблема. Весь мир так работает.
Владимир Егоров
– Каждый производитель программного обеспечения при разработке новых продуктов и версий ориентируется, прежде всего, на новейший стек технологий. На массовом рынке и более-менее универсальных задачах – бизнес-процессах, технологических процессах – это естественное поведение. Иначе на очередном этапе жизненного цикла своих информационных систем заказчики выберут более современное, популярное, престижное решение от конкурента. Современные инструменты, очевидно, требуют больших системных ресурсов. Таковы издержки прогресса. Новые версии прикладного программного обеспечения пишутся в новом инструментарии и требуют всё более современного аппаратного обеспечения и системного ПО.
Выкручивают ли при этом производители софта руки своим заказчикам? Вряд ли. Помним про экспоненциальный рост производительности процессоров (эмпирическое наблюдение Гордона Мура) и демократизацию аппаратного обеспечения. Помним также про распределенные вычисления и интернет вещей с пограничными вычислениями, облачные сервисы и т. д. Все это обеспечивает гибкость в построении информационной системы для бизнеса и дает выбор доступного решения для индивидуального пользователя.
Николай Фатнев
– На мой взгляд, вопрос поставлен не совсем корректно. В современных реалиях динамика развития «железа» для массового рынка явно превосходит рост требований со стороны новых версий ПО, поэтому софт в большинстве случаев является «догоняющей» стороной. Ни один разработчик не рискнет инвестировать в продукт «на вырост», который не сможет окупить себя и принести прибыль сразу после вывода на рынок. Наоборот, выбираются апробированные платформы, на которых новое решение сможет работать стабильно и уверенно. Единственное исключение – продукты игровой индустрии. Для многих современных игр действительно нужны топовые компьютеры, а все заложенные в них возможности смогут раскрыть лишь системы следующих поколений. Но это, повторюсь, исключение, а не правило. Утверждение, что в новых версиях ПО количество полезных функций не увеличивается, мне также представляется весьма спорным. Возможно, не все они очевидны неискушенному пользователю, но практически в каждой новой версии совершенствуются уже существующий или добавляется новый функционал. Это неизбежно: информационные системы на всех уровнях усложняются, растут требования к непрерывности и безопасности их работы, on-premise-решения всё теснее интегрируются с облачными средами. Всё это становится возможным как раз благодаря совместной эволюции программных и аппаратных средств.
ВОПРОС 2. Пользовательские интерфейсы на российском ПО? Кто их разрабатывает? Или идет слепое подражание западным компаниям? Например, выпустила Microsoft свой «ленточный интерфейс» и теперь большинство просто подражает без оглядки на размер и разрешение экрана? Светло-серый шрифт на белом фоне неплохо выглядит на дисплеях Retina от Apple, и теперь многие разработчики просто подражают Apple?
Алексей Захаров
– Большая часть программного обеспечения разрабатывается небольшими командами, поэтому пользовательским интерфейсам, UI, и не всегда уделяется достаточно времени. С одной стороны, хочется быстрее выпустить продукт, с другой – разработчик может понимать функционал системы по-своему, но не понимать, как пользователю удобнее этой системой пользоваться.
Такие компании как Microsoft и Apple имеют ресурсы и возможности проводить дорогостоящие исследования и поэтому могут являться «законодателями моды» в части пользовательских интерфейсов. Компании поменьше зачастую имеют в штате специалистов, которые обучаются правилам UI|UX «по книгам», где им преподают как раз «как правильно», учат на чужом опыте: отсюда и получается практически слепое подражание стилю крупных компаний.
К сожалению, хочется отметить, что большинство самых популярных российских продуктов имеют морально устаревший интерфейс. Почему он остается таким – большой вопрос: однозначно, создание нового UI – это большие трудозатраты… но ведь без этих трудозатрат легко вызвать заранее негативный настрой пользователей ко всем новым программным продуктам производителя, однажды сэкономившего на разработке интерфейса.
В свое время только ленивый не кидал камнем в Microsoft после выпуска Vista или попытки сделать Action Panel в Excel. А сейчас мы уже не представляем, как можно работать в Office 2000 с огромным количеством кнопок и многоуровневыми меню.
Однако с другой стороны, самые популярные отечественные бухгалтерские системы годами не меняют интерфейс, вполне возможно, пользователям таких систем это и не нужно: пусть интерфейс «немодный», но зато не надо переучиваться работе с обновленным интерфейсом после каждого обновления ПО. Это тоже очень важный пункт!
Кстати, стоит обратить внимание на многие молодые российские компании, которые со временем выросли во вполне себе серьезные продукты, например, некоторые блокчейн-платформы: изначально дизайну продуктов, выпущенных этими компаниями, придавалось большое значение, делался упор на интуитивность, адаптируемость к мобильным устройствам и быстродействие.
Александр Белокрылов
– Российские компании, как и западные, в большинстве своем используют уже созданные фреймворки для построения пользовательских интерфейсов, такие как Angular или React. Это существенно сокращает время разработки и позволяет сэкономить ресурсы. В интерфейсе всё же главное не красота, а функциональность.
Дмитрий Завалишин
– В России есть своя и довольно выраженная школа дизайна, которая, на мой взгляд, в чем-то превосходит западную. Впрочем, было бы странно, если бы я считал иначе, – я россиянин, и наши дизайнеры ориентируются на российские же вкусы.
Но в применении к мобильной тематике этот вопрос несколько нивелируется, так как каждая платформа предполагает свои гайдлайны, и дизайнеры в той или иной мере вынуждены им следовать.
Владимир Егоров
– Каждый производитель программного обеспечения счастлив по-своему. Производитель массового продукта, работающий на высококонкурентном рынке, уделяет самое пристальное внимание пользовательскому интерфейсу. И это не столько стилистические заимствование, сколько стремление реализовать в своих продуктах передовые практики и внедрить ту механику работы с информацией, которая сегодня является естественной в социальных сетях, мессенджерах, мобильных приложениях.
Николай Фатнев
– Необходимо признать, что российская школа разработки ПО в целом и пользовательских интерфейсов в частности гораздо моложе западной, которую за десятки лет взлетов и падений выстроили крупнейшие отраслевые корпорации. Поэтому определенное заимствование их лучших практик неизбежно. Не сомневаюсь, что со временем мы создадим свой стиль и культуру дизайна интерфейсов, не уступающие зарубежным. Но для этого нам потребуется пройти путь, сопоставимый с лидерами индустрии.
ВОПРОС 3. В СССР была своя замечательная школа инженерный психологии. Она есть и в России. Кто-нибудь использует наши российские научные разработки? Неужели там тоже рекомендуется светло-серый шрифт на белом фоне или «ленточный интерфейс» на экране 1024x600? Вообще, как дела с взаимодействием в научной сфере в плане взаимодействия «человек-машина»? Или все гонятся за пикселями и гигагерцами?
Алексей Захаров
– Сейчас в проектировании пользовательских интерфейсов в основном руководствуются эргономикой, психологией, ведь в этом вопросе больше психологического аспекта, чем технологического. Самая главная цель – помочь пользователю в работе с вашим программным продуктом, сделать этот продукт приятным в использовании.
Очень сложно сказать, применяются ли сейчас наработки отечественных экспертов в сфере инженерной психологии. При проектировании интерфейсов наши коллеги чаще черпают знания из трудов и рекомендаций западных экспертов, например, Алана Купера.
Однако многие продукты, которые сейчас ставятся в пример, были реализованы как раз советскими руками и головами. Что, кстати, вполне вероятно, подлило масла в огонь бешеного развития ИТ в 90-е. Так что, вполне возможно, практики и наработки школы инженерной психологии никуда не исчезли…
Александр Белокрылов
– Технологии со времен СССР шагнули так далеко, а взаимодействие пользователя с машиной изменилось так сильно, что использование исследований 30-летней давности вряд ли принесет какие-то значимые плоды.
Дмитрий Завалишин
– Конечно, российская научная школа продолжает развиваться. Например, Usability Lab Дмитрия Сатина – компания-пионер по теме юзабилити в России. Ориентируется, в первую очередь, на прикладную эффективность программных интерфейсов. Есть наработки по интерфейсам летательных аппаратов в ГосНИИАс. Это интерфейсы для Суперджета и МС-21. Интерфейсы проектируются на огромных симуляторах кабины летательного аппарата, и еще до того, как аппарат пошел в серию, на этих симуляторах отрабатывается работа пилотов и оптимизируется расположение и вид приборов. Кроме того, есть наработки в области SCADA – отечественная система «Вершок». Я назвал только то, что первое пришло в голову, можно и дальше вспоминать…
Иван Панченко
– Да, законодатели мод сейчас – это Microsoft, Apple, Google. Facebook недавно покинул эту славную когорту. Проектирование интерфейсов – это отдельная профессия, целая наука, и, если мы хотим иметь в России ИТ-индустрию, без нее не обойтись. Кстати, пользовательские интерфейсы Яндекса и 1С дадут фору многим зарубежным производителям.
Николай Фатнев
– В СССР действительно существовала школа инженерной психологии, но заточена она была преимущественно под нужды оборонно-промышленного комплекса и до наших дней практически не дожила. Сегодня в России довольно успешно развивается современная научная школа построения цифровой среды и моделей взаимодействия «человек-машина». Одним из драйверов этой работы стали государственные инициативы в области импортозамещения, а ключевыми акторами выступают крупные технологические корпорации, добившиеся на этом поприще немалых успехов. Например, решения Яндекс и Mail.ru упростили получение информации из Интернета и заказ необходимых сервисов до уровня простого человеческого общения. При необходимости они могут быть адаптированы для множества других сфер применения. Таким образом, уже сейчас российские разработки позволяют устранить «языковой барьер» между человеком и машиной, а в будущем они станут еще совершеннее.
ВОПРОС 4. Документация... Для большинства российских продуктов это просто больной вопрос. Западные производители ПО – Microsoft, Adobe Systems и другие – мало того что снабжают свои разработки подробнейшей документацией, еще и поддерживают независимых авторов книг по их продуктам. А для российских программ – это в лучшем случае файл Readme и несколько страниц WiKi. Но если даже и есть какой-то мануал в PDF, то написан таким канцелярским языком, что читать невозможно. Производители оправдываются тем, что у них якобы «интуитивно-понятный» интерфейс. Разумеется, встречаются и приятные исключения, когда и продукт хороший и документацию читать интересно, но их настолько мало… Но ведь и у Microsoft, и у Adobe тоже интуитивно понятный интерфейс? Однако существует Microsoft Press, издаются толстые пособия по продуктам других компаний. Многие пользователи знают книги таких авторов как Станек, Шиндлер и других. Когда в России появится культура написания качественной и понятной документацию? Когда массово появится техническая литература «на заданную тему» при участии российских производителей ПО?
Алексей Захаров
– Документация – больной вопрос для всех систем и продуктов.
Однако крупные игроки на рынке просто вынуждены выделять ресурсы на поддержку документации в актуальном состоянии. Крупные компании продают свои решения другим крупным компаниям, и отсутствие документации было бы сильным конкурентным недостатком.
Однако если выборочно взять любую американскую команду разработчиков, в штате которой человек 50–100, то я уверен, что все те же самые проблемы будут и у них.
С другой стороны, у меня есть четкое ощущение, что документация, например, компании 1С или других действительно серьезных игроков на рынке РФ, весьма качественна: выпускается большое количество обучающих материалов, обзоров, как в электронном, так и в бумажном виде. Производители отечественных СКЗИ также стараются поддерживать документацию в актуальном состоянии (согласитесь, для ПО такого класса – это вопрос критичный), а также держать связь с пользователями путем обращений в техническую поддержку, ведения форумов и пр.
Другой вопрос, конечно же, это вопрос скорости разработки, выпуска новых релизов (о чем я уже говорил): тут скорость актуализации документации может уступать скорости разработки.
По своему опыту могу сказать: не стоит ставить в пример документацию абсолютно всех западных вендоров. Очень часто некоторые важные нюансы намеренно не вносятся в документацию: ведь иначе у вендора попросту не купят поддержку.
Александр Белокрылов
– Полностью согласен с тем, что хороший продукт должен быть понятен без толстых томов документации. Возможно, хорошим примером будут видеоматериалы, показывающие, как решать конкретные задачи.
Дмитрий Завалишин
– Качественный продукт возможен только если рынок, на котором он продается, имеет мировой масштаб. Невозможно соответствовать уровню качества Microsoft, продавая продукт только в России (2 % мирового рынка). Доходы от продаж не позволят вкладывать столько же в развитие, что уж говорить про документацию. Так что все разговоры на эту тему не имеют смысла, если мы не говорим о равном масштабе. «Лабораторию Касперского» с Microsoft сравнивать еще как-то можно. С трудом, но можно сравнивать 1С, – но уже на грани. Поэтому говорить надо не о проблемах с документацией, а о проблемах с выходом на международный рынок.
Иван Панченко
– Да, российским разработчикам еще многому надо учиться. Качественная документация (если вообще ее удается найти) имеется не у всех продуктов. Создавая Postgres Professional, мы хорошо понимали эту проблему, поэтому одним из первых проектов компании стал полный качественный перевод на русский язык документации PostgreSQL. Все наши продукты снабжены очень подробной документацией. На этом мы не останавливаемся, активно наполняя техническими статьями блог на Хабре, публикуя учебные материалы и проводя конференции. Ведущие российские разработчики – такие как, например, 1С и Касперский, снабжают свои продукты весьма качественной документацией.
Владимир Егоров
– В части документирования сложного программного обеспечения в нашей стране есть ГОСТ 34, который максимально полно и целостно охватывает все этапы реализации информационных систем и которого стоит придерживаться. Производители сложных систем, крупные корпоративные и государственные заказчики требуют подобной стандартизации.
Для тиражных и массовых продуктов пользовательская документация в виде книг – вопрос спорный и сегодня уже несколько второстепенный. С развитием Интернета огромное значение получает самоорганизующееся онлайн-сообщество экспертов-пользователей конкретного продукта. В этом сообществе можно быстро получить совет, найти актуальную информацию или даже подобрать авторитетного и квалифицированного подрядчика на проект. Поколение зумеров, а теперь уже и представителей поколения A, работает с информацией по-другому. Поэтому появляется все больше обучающих роликов и видеокурсов, встроенных в ПО интеллектуальных помощников, рекомендующих исполнителям следующий шаг, всё больше нативных интерфейсов (голосового управления и неформализованных запросов на обычном языке).
Николай Фатнев
– За последние восемь лет ситуация изменилась в лучшую сторону по целому ряду направлений. Во многом это связано с формирующейся на российском рынке культурой продажи и поддержки программных продуктов. Сегодня большинство производителей сопровождают свои решения не только детальной документацией, но и подробными видеоуроками, демонстрирующими различные аспекты их настройки и использования. Вместе с тем надо понимать, что для получения прикладных навыков администрирования сложного системного ПО, решений в области виртуализации, автоматизации, программно-аппаратных средств информационной безопасности и т. п. одной лишь документации или видеокурсов недостаточно. Для обучения этим навыкам разработчики организуют специализированные курсы на базе собственных или сертифицированных учебных центров. Таким образом обеспечивается всесторонняя поддержка продуктов как на пользовательском, так и на административном уровнях.
ВОПРОС 5. Если западный бизнес перед своими потребителями несет ответственность, хотя бы через суд, то у нас России этот вариант маловероятен. Соответственно, где нет ответственности, там нет результата. Какая есть ответственность у производителя ПО перед российским пользователем? За задержки в работе IOS на старых версиях iPhone компанию Apple публично наказали. Возможен ли в России подобный прецедент? И вообще, пользователь может вернуть российскую программу, пусть даже через суд?
Алексей Захаров
– В России просто нет популярной на Западе практики обращаться в суд по малейшему поводу, ведь, например, в США это источник дохода для многих и многих людей.
С готовыми, коробочными, решениями в нашей стране действительно мало прецедентов, а связанных с возвратом ПО действительно практически нет. Перед внедрением «коробки», например, на какое-то предприятие, ее возможности оцениваются, совместно с производителем обсуждаются требования и параметры, проводятся многочисленные демонстрации... Покупателем принимается 90 % рисков. А вот с внедрением информационных систем «с нуля» или на основе вендорских решений дело обстоит совсем по-другому: Интернет пестрит новостями, заметками, комментариями о судебных разбирательствах между заказчиками и исполнителями. В каких-то случаях заказчиков не устраивали сроки, в каких-то функционал. Для исполнителей такие разбирательства тоже заканчиваются по-разному: это могут быть штрафы или необходимость переделать, или доделать свою работу бесплатно.
Дмитрий Завалишин
– Совершенно непонятно, почему этот вариант маловероятен в России. Другое дело, что доказать, что программа действительно настолько плоха, что не выполняет свои функции, трудно. И трудозатраты реально велики. Судиться в отношении программы, которая продается частным лицам и стоит условную тысячу рублей, это значит – сильно не ценить свое время. А если мы говорим о B2B, то суды и возвраты вполне бывают, хотя и там всё достаточно сложно. И, наконец, ответственность западного разработчика ПО перед покупателем тоже не стоит переоценивать. Прочитайте свое EULA на любой продукт: мысль, выраженная в нем, сводится к тому, что вы имеете право его запустить и надеяться, что оно заработает. Отмечу, что тому есть простая причина: в мире существует настолько много сочетаний аппаратуры, операционных систем, установленного прикладного ПО и привнесенных всем этим ошибок, проблем и прочих «тараканов», что гарантировать работоспособность прикладной программы на произвольной машине в целом просто нереально.
Иван Панченко
– Вряд ли это возможно сейчас. Но постепенно нарабатывается законодательная база, связанная с рынком ИТ, и рано или поздно всё это придет и к нам. Предлагаю пользователям начать с чтения лицензионных соглашений на программы и изучения своих прав, прописанных в них. Это снимет много вопросов и поможет лучше решить, какой программой стоит пользоваться, а какой – нет.
Владимир Егоров
– Было бы неправильным воспринимать отечественных производителей программного обеспечения как организации, злонамеренно наживающиеся на своих заказчиках. В бизнес-приложениях могут быть ошибки, но корпоративные заказчики со зрелым ИТ умеют тестировать приложения перед запуском новых версий, исключать подобные риски и не платить за то, что не работает. В случае, если не работает массовый программный продукт, им просто никто не будет пользоваться.
Николай Фатнев
– На самом деле, и зарубежный софт вернуть вряд ли возможно. Не случайно разработчики в лицензионном соглашении прописывают, что программный продукт поставляется «как есть», подразумевая, что пользователь ознакомлен его свойствами и характеристиками. Для недопущения приобретения пользователем «кота в мешке» разработчики предлагают демоверсии своих решений с ограниченным функционалом или сроком действия. Крупным корпоративным клиентам могут организовываться пилотные внедрения, в ходе которых они смогут оценить работу продукта в своей инфраструктуре и принять взвешенное решение о целесообразности его дальнейшего развертывания.
Подпишитесь на журнал
Купите в Интернет-магазине
Комментарии отсутствуют
| Добавить комментарий |
|
Комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи |
|
