От редакции. Уважаемые читатели, журнал «Системный администратор» – это не только статьи о технике. Ведь техника служит человеку, поэтому нет ничего интересней его чувств, мыслей и восприятия окружающего мира. А фантастика – она помогает нам оторваться от повседневной рутины и рассмотреть выкристаллизованный образ. Представляем вам интересный литературный опыт одного из наших авторов.

Рашид Ачилов, главный специалист по защите информации в компании, занимающейся автоматизацией горнодобывающей промышленности

Ваше Высочество, на вылет!
Пролог 2

Борт модуль-крейсера «Империон-17»
25 июня 2536 года. 2:30 ночи.

Две неизвестные фигуры

По дремлющим коридорам жилой палубы «С» медленно, спокойным шагом двигались две фигуры, одетые в стандартные пилотские комбинезоны. Капюшоны натянуты на головы, лиц же их в полумраке ночного режима освещения было не разобрать. Коридоры в этот час были пустынны, а взгляд издали не нашел бы ничего особенного в фигурах двух младших офицеров, возвращающихся или с дежурства, или с патрулирования. Ну, разве может быть только взгляд какого-нибудь ревнителя воинской дисциплины отметил бы то, что капюшоны почему-то натянуты на головы, хотя в коридорах модуль-крейсера вовсе не было холодно.

В неярком голубоватом свете ночных ламп синий комбинезон летчика с надписью через всю спину «Звездный Флот Империи Тихвин» казался почти черным, предписанная Уставом планшетка била по правой ноге, и тихие шаги, казалось, грохочут на весь корабль. Фигуры двигались медленно, спокойным шагом, нарочито не торопясь к нужным дверям – вся операция не менее сотни раз проигрывалась на имитаторах. И каждая из фигур знала, что в 18% случаев их перехватывали еще до того, как они войдут в двери.

У нужной двери фигуры замедлились, и, оглянувшись по сторонам, синхронно вложили идентификационные карты в щели ридеров. На контрольных панелях вспыхнули зеленые огоньки, двери практически бесшумно распахнулись. Одна из фигур показала другой раскрытую ладонь и обе они одновременно исчезли в дверях жилых отсеков. Двери также бесшумно затворились. Никто не заметил – час был подобран специально.

Вот теперь назад дороги не было. И времени было ровно десять минут до того, как контрольные системы обнаружат модификацию программы, после чего автоматически включится общебортовая тревога. На лоб опускаются инфравизоры – незачем включать освещение и активировать бытовые модули, все можно сделать и так. В полумраке жилой каюты фигура двигалась уверенно – еще бы, если посчитать сколько раз они делали это на имитаторах! Правая рука распахивает двери вспомогательного отсека, левая на ходу достает из планшетки медиафиксаторы и перебрасывает в правую. Выход на оптимальную точку, правая рука, практически не глядя, забрасывает медиафиксаторы в верхние углы стыков стен с потолком и даже не поглядев – автоматика активировалась от удара об поверхность, теперь они сами найдут друг друга, сами увяжутся в сеть, настроят пороги активации и будут готовы к записи – правая рука забирает из левой еще несколько медиафиксаторов, расставляет их в нижних углах, чтобы обеспечить полный обзор. Готово! Верхние сами замаскируются под паутину, нижние нужно вручную настроить на имитацию брака обшивки – на это отводится двадцать драгоценных секунд...

Фигура позволила себе быстрый взгляд на часы. Надо же, адреналин все же делает свое дело – уложился на полминуты раньше! Дверь во вспомогательный отсек аккуратно закрывается, фигура, стараясь не задевать обстановку в модуле, скользит к двери, какие-то секунды оглядывается и совершенно неуместно тяжело вздохнув, шепчет «Ах, Эсти, Эсти...», и буквально выпрыгивает через порог, прислоняясь к противоположной стене коридора.

Через несколько секунд из второй двери появляется вторая фигура и точно также привалившись к стенке, показывает оттопыренный большой палец. Ноги предательски дрожат. На то, чтобы прийти в себя, отводится не более минуты. Через минуту фигуры быстрым шагом сворачивают в один из почти не освещенных малозаметных тупиковых коридорчиков аварийного выхода, которые никто обычно не замечает – все знают, что там всего лишь шлюпка – где одноместная «Бета-4Ф», где двухместная «Бета-17» – распахивают снабженную штурвалом дверь, для чего одна из фигур предварительно набирает на пульте блокиратора какой-то код (а иначе у дежурного техника тут же вспыхнет «вскрытие шлюза». Конечно, не Белое Солнце весть какое событие, но иногда на вахте настолько скучно, что и банальность привлекает внимание) и только затворив ее за собой, мгновенно сбрасывают пилотские комбинезоны и остаются в стандартных комбинезонах техников.

Одна из фигур вглядывается в таймер на запястье – он отсчитывает последние секунды. Первая фигура показывает таймер второй и вторая поднимает вверх сжатый кулак – система не смогла обнаружить модификацию, внедренный агент вовремя вернул все в исходное состояние. Пилотские шмотки и ненужные уж планшетки складываются в обычные технические «бардачки», после чего фигуры, снова выбираются в коридор, и, стараясь как можно сильнее греметь подковками обуви (что можно взять с этих бестолковых технарей?), удаляются с офицерских палуб вглубь технического этажа ближайшим спуском. Технари – они же безмозглые, их же никак лифтом не приучишь пользоваться...

Борт модуль-крейсера «Империон-17»
25 июня 2536 года. 6:00 утра.

2-й лейтенант Эстини Эс Ти

– 2-й лейтенант Эстини Эс Ти боевое дежурство сдала!

– 2-й лейтенант Рэссил Ромеро боевое дежуство принял!

Ну что же, слава Белому Солнцу, сегодняшнее необыкновенно нудное дежурство наконец-то закончилось. Шесть часов бестолкового хлопания глазами у громадных обзорных экранов. Шесть часов совершенно бессмысленного времяпрепровождения, потому что если что и происходит – автоматика взвоет так, что подымет мертвого. Но во все времена в любой армии приказ начальника – закон для подчиненного. Так что, устраивайся поудобнее перед обзорником, 2-й лейтенант Ромеро, тебя ждет не дождется вон та глыба – ей нужно будет за время твоего дежурства совершить очень ответственное перемещение из точки А в точку В, и крайне важно, чтобы все ее микродвижения были тобою зафиксированы...

Нет, я ничего не имею против оперативного дежурства. Когда кто-то из состава модуль-крыла – а в него входит ни много ни мало почти 400 машин! – на вылете, то пялишься в обзорники исключительно честно – ведь завтра ты можешь оказаться в кабине одноместки в боевом контакте с пиратами, а кто-то будет сидеть за обзорником – но когда на вылете никого нет, то это превращается просто в «отсидку», нужную только разве что крысам-штабистам для учета срока службы до представления «к очередному воинскому званию»...

Устало разворачиваюсь и выхожу – да нет, почти выползаю, до того хочется спать – из дежурного модуля. Из соседнего модуля, неэстетично зевая во весь рот, появляется Светлик. Видела бы ее сейчас ее мама, благородная графиня Властимила Благина!

– Привет, – я подхожу к ней

Светлик смотрит на меня большущими и почти не заспанными красивыми глазами и вдруг изгибается в самом настоящем дворцовом поклоне со словами «Доброе утро, Ваше Высочество!»

Вот блин, нашла время стебаться!

Хватаю за руку и привлекаю к себе. Настроение у меня отвратное, хочется в душ, хочется поскорее спать, поэтому шиплю я ей на ухо совершенно искренне:

– Сейчас я тебе покажу, какое я «высочество», если не прекратишь свои дурацкие шутки!

– Эсти, ну перестань, – улыбается Светлик, – я же пошутить хотела.

Знает, зараза, что я вряд ли выполню свое обещание. За все время ее «карьеры» камер-секретаря я наказала ее ровно один раз. И то больше для виду. И то, потому что дядя велел. А Императора, знаете ли, не очень-то ослушаешься. Даже если он твой дядя. Да и наказание-то, Белое Солнце – двое суток ареста в каюте и 16 часов общественных работ. Работы, правда, нам всегда подбирают в таких случаях исключительно грязные – например, отсидеть смену «дежурной сестрой милосердия» в хирургическом отделении армейского госпиталя, проще говоря, носить судна и горшки, мыть, прибирать, переворачивать солдатиков, попавшихся пиратам или «недружественным элементам».

Резко разворачиваюсь и бросаю на ходу:

– Идем спать, я чуть на элементе не заснула.

– Ай-яй-яй, – на ходу произносит Светлик голосом нашего командира звена, 1-го лейтенанта Говарда Даймолера, – сон на боевом элементе есть тягчайшее нарушение воинской дисциплины, лейтенант...

– Фрррр... – я раздраженно фыркаю. – Интересно, господин Даймолер сам когда-нибудь пялился на эти чертовы глыбы по шесть часов?

– Да кто ж его знает, – устало откликается Светлик, – но говорят, что не просто так он получил место командира звена. Да и на вылеты он ходит не реже нас с тобой.

Условное корабельное «утро» начинается потихонечку. Навстречу нам попадаются группы и отдельные люди, торопливо расходящиеся по своим служебным делам, коридор неторопливо ползет назад, до дверей жилых модулей.

Перед дверями мы привычно желаем друг другу доброй ночи. Ночь на боевом корабле – конечно же, понятие условное, но мы уже так привыкли. Затем мы почти одновременно вкладываем карты в ридеры, на панелях загораются зеленые огоньки и двери расходятся. На то, что рядом загорелся значок вопроса я, конечно же, не обращаю внимания, хотя, вообще говоря, следовало бы.

– Свет, – устало выдыхаю я автоматике, – теплый душ, смену белья.

В модуле зажигается свет. Я снимаю планшетку и пристраиваю ее на обычное место, потом сбрасываю надоевший за время дежурства комбинезон и убираю его. И хотя Светлик частенько смеется над моей склонностью к порядку, я, как бы ни устала, никогда не брошу комбинезон или планшетку или еще какой элемент экипировки просто так. Именно поэтому я неизменно укладываюсь в нормативы по подъему по тревоге и уже заработала две благодарности. Сама же Светлик успела уже пару раз заработать наряд на чистку посадочного места за бардак в жилом модуле и едва-едва смогла отмазаться от еще одного за то, что уложилась в норматив по подъему только на «желтый»...

Подхожу к зеркальной двери, закрывающей приемники бытовой сети. Пожалуй, зеркальная дверь – единственное, что обозначает, что в данном жилом модуле живет девушка. С фантазией, увы, у меня небогато, поэтому единственное, что меня отличает от других – это розовый цвет белья и герб Имперского Дома на нем. Принцесса я или нет, в конец концов?

Белье отправляется в утилизатор – у меня как раз есть несколько минут до того момента как автоматика пришлет мне новый комплект. Несколько минут я бездумно рассматриваю хорошо знакомое мне отражение в большом зеркале приемника.

Да, я красивая. Как и положено принцессе. Ростиком конечно не вышла, едва перевалила за метр шестьдесят пять, но у меня идеальная фигурка, длинные, слегка вьющиеся, темные волосы, красивые, чуть-чуть узковатые карие глаза, на лице – едва заметные веснушки. Волосы я люблю носить распущенными, за что дома меня звали «Темной Русалкой». Правда, здесь с распущенными волосами можно походить только вот так вот – когда перед зеркалом стоишь. Мне вообще их подстричь полагалось, но я давно уже научилась их прибирать настолько быстро, что незнакомым людям это кажется просто какой-то магией. А на самом деле просто ловкость рук... В детстве веснушки мне страшно не нравились, но принцессам строго запрещается даже ничтожная генокоррекция – еще бы, генофонд Имперского Дома! Потом я привыкла к ним, а после того, как Рэй сказал, что они ему нравятся, оставила всякие мысли про то, что веснушки – это гадость...

Наверное, я бы еще поразглядывала себя, но в это время дверь приемника стала на пару минут прозрачной, чтобы я могла увидеть, что прибыло. Автоматика выдала мне чистый комплект белья. Ох, Белое Солнце, что-то я засмотрелась на себя. Бросаю его на кровать и иду в душ.

Только я шагнула в него, как вспомнила о том, что еще неделю назад собиралась поругаться со службой бытового обеспечения. Мне решительно надоело раз в две недели переключать робота-уборщика на ручной режим и, размахивая руками, как старинный дирижер палочками, с его помощью чистить все углы модуля. И каждый раз за две недели неведомо откуда набирается грязь – мерзкого вида черный осадок, который липнет в углах. сверху, снизу.. В этот раз она, похоже, даже в душе налипла. И пауки! Нет, вы только подумайте – на космическом корабле пауки! Здоровые, мохнатые, ткущие необыкновенно прочную паутину. Скажи кому, так обсмеется. Поэтому у меня в душевой освещение только на треть интенсивности, хотя все равно оно яркое – и в настройке освещения что-то разрегулировалось последнее время. А вспомнила я, потому что заметила в верхних углах душа, на стыках стен и потолка какие-то большие серые кляксы, очень похожие на паутину. Или на здоровенные круглые камеры, как в старинной «шпиёнской» медиаленте... Хотела брызнуть туда водой, но передумала – Белое Солнце с ними, завтра разберусь! Прибавила моющего средства и закрыла глаза... все-таки хорошо...

Через некоторое время я почувствовала, что у меня даже настроение начало исправляться. Немного погодя выхожу из душа, и, оставляя на пластике пола мокрые следы, падаю на кровать. Кому тут на меня смотреть – паукам что ли? Впрочем, валялась я недолго – умеют наши господа воспитатели в пилотской школе вбить стремление к порядку, что ни говори. Медленно распечатываю упаковку комплекта белья, надеваю...

Ужинать (ха, ну это по моему личному времени, по-корабельному – завтракать) не хочется, наскоро сгрызаю полплитки полевого рациона, запиваю тоником оттуда же и откидываюсь на кровать, мысленно пожелав себе спокойной ночи…

(Продолжение следует)

Комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи