Крис Касперски… Мы гордились тем, что он, при своей нелюбви к публичности, печатался в «Системном администраторе». Наверное, поэтому человек, разбирающий его архивы, прислал этот отрывок именно в нашу редакцию. Итак, проза Криса Касперски

Придя в этот мир – оглянись!

Если ты убедишь себя, искренно сможешь нести любую галиматью
(что за очаровательное старинное слово; проверь, что оно значит),
совершеннейший бред в каждом слове, и тебе поверят.
Но только не один из наших ясновидцев.

Френк Херберт «Дом Глав Дюны»

Все – и старый подсвечник, и таинственный заговор полумрака в колеблющемся пламени свечи – казалось нереальным в тусклом свете нагроможденных мониторов и змеящихся повсюду проводов. Но у Криса были свои странности. Огонь всегда нес какую-то долю мистицизма, ушедшего в песок истории. Цивилизация достигла своих высот здесь, в конце ХХ столетия. И пик взлета грозил обернуться распадом и деградацией. Устойчивость зиждилась лишь на тонком волоске безразличия. Все были слишком заняты, чтобы остановиться и оглянуться вокруг. Посмотреть на небо, на капельки росы, стекающие с листка, вздохнуть полной грудью и, удобно усевшись в кресле, потянуться за кремнием, чтобы зажечь свечу.

Электрический свет сделал все таким простым и очевидным, что не осталось вопросов, которые бы можно было задать. Но как неузнаваемо может измениться та же обстановка, если зажечь свечу. Таинственный полумрак – это Пустыня истории, ветер Пустыни колеблет свечу и обдает Путника обжигающим дыханием пустыни. Ноги вязнут в песке, каждый шаг – это преодоление собственной беспомощности перед природой. Еще одна сложность, но идти надо. Движение – это жизнь. В этой стихии песка и ветра ты один на тысячи миль вокруг. Никто не сможет помочь в борьбе с природой. Если ты проиграешь, она поглотит тебя, даже не заметив этого. Если ты выживешь, она все равно этого не заметит. Ктоже ты, Путник, – мыслящий человек или песчинка в Пустыне?

Человек победил Пустыню, проложив железные дороги, построив самолеты, но не смог в этом убедить себя. Можно скрыться в шумном и многолюдном Городе, куда не достает ветер и не проникает песок. Но в этом нагромождении пластика и бетона становишься песчинкой социума. Город тебя подомнет, и никто этого не заметит. Бежать уже некуда, открыт только один путь – назад в Пустыню – один на один в борьбе за существование.

Как и у всего на свете, у одиночества есть свои плюсы и минусы. Ты работаешь один без подстраховки, и если оступишься – смерть. Но никто не ограничит в выборе путей достижения цели. Ты ОДИН. Ты Верховный судья, Бог и Дьявол водном теле. Границ нет, все пространство вокруг открыто – иди, куда хочешь. Иди, но, если ошибешься в направлении, уйдешь в пески Пустыни без воды и еды. Ветер заметет твои следы, и никто не найдет, где кончился твой путь...

И, сколько бы ни светило Солнце, люди всегда шли. Кто-то бежал подальше от Города, преследуемый законом, кто-то возненавидел ближних своих, ну а кто-то уходил в Пустыню от одиночества. Там оно не было таким гнетущим, как среди не замечающих тебя людей.

В Пустыне все они были равны... изгнанники Города, неважно, по какой причине сталкивались с одними и теми же проблемами солнца, еды и воды. Неверно думать, что ни того, ни другого нет в раскаленном песке, обжигающем ноги. Даже в центре Пустыни, где воздух сухой и колючий, все же можно найти немного влаги. Ночью, когда воздух достаточно охладится, она сконденсируется в капельки росы, стоит только положить на песок холодный предмет. К утру роса испарится, поэтому надо спешить.

Ночи в Пустыне вообще удивительное явление. Небо темнеет быстро и, словно тоже остывая вместе с Пустыней, плавно меняет цвет, еще долго оставаясь раскаленным оранжевым маревом у западной кромки горизонта. Изнуряющая жара сменяется бьющей ознобом прохладой. В Пустыне нет дров, чтобы развести костер, а сухие колючки быстро сгорают, совсем не давая углей. Однако огонь может привлечь внимание мелких ящерок и других пресмыкающихся, которые могут придать вам сил.

В этой борьбе грань между человеком и животным очень тонка. Природа берет свое, и первобытные инстинкты начинают доминировать над разумом. Это очень скользкая игра в прятки с самим собой. Какая-то часть прошлого сознания всплывает из памяти и подминает тебя настоящего...

Крис размышлял, кем он был в это время. Мимолетное изменение восприятия не сулило ничего хорошего, нервы были и без того расстроены, чтобы встречать очередной подарок судьбы. Слишком много произошло за последний месяц, чтобы спать спокойно. Его стихия сократилась до предела, сжалась в маленькую скорлупу, и все существо звало убежать, спрятаться, затаиться и переждать надвинувшиеся на Город свинцовые тучи.

Наблюдателей он заметил давно – за ним, не скрываясь, банально следили. Прослушивали телефонные разговоры, просматривали корреспонденцию. Словом, вели себя так, как будто им ничего не угрожало. Не то чтобы их сильно интересовала почта или телефонные разговоры, в которых не было ничего любопытного. Всего лишь психологическая атака, уводящая внимание жертвы от предмета истинного к нему интереса.

Впрочем, это не было большим секретом. Кто-то обчистил банк, и теперь искали подозреваемых. Смущало, что слишком быстро вышли на него, но не стали предъявлять конкретных обвинений, а занялись психологической показухой. Этооставляло надежду взять ситуацию под свой контроль и развернуть ее в выгодную для себя сторону.

Крис еще не знал, что в этой борьбе у него окажется союзник. Привыкший к одиночеству, он всегда полагался только на самого себя, на свои силы, навыки и умения, даже когда их явно не хватало. До этого времени ему элементарно везло. Стоило лишь сделать шаг назад, как он оказывался далеко впереди. Необъяснимо с точки зрения здравого смысла, но факт. А может быть, всего лишь казалось. В Пустыне нет ориентиров, «назад» и «вперед» – слишком субъективные ощущения, чтобы быть до конца в них уверенным.

Но чем больше везет, тем больше боишься проиграть. Неуверенность в себе притупляет интуицию, и начинаешь действовать нервно, хаотично, наугад, только усугубляя положение.

Чтобы ничего не бояться, приходится ничего не иметь. Не привыкать к вещам, не обрастать мебелью, не привязываться к людям. Жить кочевой жизнью, переезжая из квартиры в квартиру, где только голые стены, диван да компьютер.

В какой-то степени это даже нравилось. Просто было интересно бродить по новым местам, осваивать новые территории, находить себе новые сложности, с удовлетворением отмечая, что каждый раз их решать все легче и легче, а вот находить становилось труднее...

Теперь вот это... Крис и сам не мог ответить, что потянуло его на эту глупую комбинацию с банком. Еще одна сложность, чтобы доказать себе, что…

Что же этим можно доказать? Или, быть может, найти уверенность в себе? Ощущение собственной неполноценности – не очень-то приятная штука, особенно когда и поводов для такого мнения нет.

Если бы в Пустыне был хоть один человек, с которым можно было себя сравнить... Но нет, Крис был один. Сравнение себя с собой всегда оставляет неприятное чувство проигрыша. Есть множество вещей, которых не знаешь, но чем больше изучаешь их, тем все шире круг незнания, а значит, и собственной неполноценности.

Попытки что-то доказать самому себе – наверное, самая большая глупость. Все равно, что вытягивать себя из болота за волосы. Никакого эффекта, кроме собственно выдранных волос.

Не раскаиваться за свои поступки можно, только если их не совершать. А из сложившейся ситуации можно извлечь неплохой урок для себя. Если, конечно, удастся из нее выкрутиться.

Пустыня не делит путников на женщин и мужчин, но так уж получилось, что мужчин было всегда больше. Женщины – существа на удивление домашние, привязанные к семейному очагу. Может быть, поэтому Крис никогда не задумывался, что он может там ее встретить. С чем можно было говорить с девушкой из Города, если она не видела ни неба, ни звезд, ни этих бескрайних песчаных просторов, не стояла на гребнях дюн, рискуя сорваться, оказавшись погребенной подтоннами песка.

В Городе нет пространств и нет горизонта. В этой тесноте редко кто ухитряется видеть дальше собственного носа или чужого затылка. Пустыня меняет человека. Наполовину это даже не человек, а животное или, если так угодно, робот, иливсе тот же человек с обостренным восприятием мира и расстроенной психикой. Чтобы не выглядеть сумасшедшим, он лишний раз не показывается людям на глаза. Союз нормальной во всех отношениях городской женщины и полудикого степного кочевника будет очень коротким. Если вообще будет.

Три часа ночи. Крепкий чай без сахара. Это чтобы до утра не хотелось спать. Атаковать банковскую сеть, когда за твоим трафиком явно следят, – решение, всем не плохое, за исключением того, что слишком безумное. А вот последующая реакция федералов (или у кого он там на подозрении) действительно может оказаться интересной. Побродим по системе с умным видом, а там, глядишь, и выясним, следят за нами или нет. Во всяком случае, это собьет наблюдающих столку...

...в это время два офицера следственных органов резались в карты, обсуждая начальство, явно не знающее, что две бомбы в одну воронку не попадают. Только совсем законченный псих мог ломиться в эту ночь в банк, когда еще свежо было в памяти недавнее ограбление.

Комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи