 |
|
|
|
Творец роботов
Творец роботов Вообще-то слово «робот» ввел в языки мира чешский писатель Карел Чапек – в 1920-м, в пьесе «R.U.R.». Но в том же году – вот ведь совпадение! – 2 января в другой стране родился другой писатель, которому мы обязаны не только образами «разумных» роботов, но и первой системой морали для этих человекоподобных существ А также вполне себе респектабельной современной отраслью науки – роботехникой. Доживи Айзек Азимов до января этого года – и праздновал бы свой без пяти лет столетний юбилей! Пишущая машинка с баками Плодовит классик современной научной фантастики был необычайно – за семь десятков лет жизни написал без малого полтысячи томов! И хотя история литературы знает авторов, «наваявших» и поболе, в случае с Азимовым иронические кавычки не уместны. Он-то написал четыре сотни с лишним книг, среди которых нет ни одной пустой, вздорной, проходной, неинтересной. И научная фантастика среди этой «авторской библиотеки» занимает скромное место – большая часть книг американского писателя относится к литературе научно-популярной. Решительно по всем отраслям знания – от комментариев к Библии и Шекспиру до биологии и космологии. Достаточно бегло познакомиться со списком написанных им книг, и невольно представляешь себе образ эдакого «писательского конвейера», безостановочно выдающего печатную продукцию. На него как-то нарисовали дружеский шарж: электрическая пишущая машинка в очках и пышных азимовских бакенбардах. Почему не в виде компьютера (что, наверное, было бы логичнее) – чуть ниже. Между тем в жизни это был живой, остроумный, реактивный, склонный к эксцентрике человек. Совсем не «машина» – могу судить по личной (увы, единственной) встрече с ним. И его жизнь, манеры, привычки постоянно давали пищу журналистам, охочим до «вкусных» будоражащих фактов. Все ли в курсе, что выдающийся писатель-фантаст и популяризатор науки ХХ века, чье воображение смело устремлялось в иные галактики, оказывается, всю жизнь панически боялся самолетов и страдал агорафобией – боязнью открытого пространства? Последние десятилетия жизни он почти не покидал своей нью-йоркской квартиры в районе Центрального парка (между прочим, расположенной на 30-м этаже – неслабо для человека с указанными фобиями?). И выбирался лишь на те тусовки (конвенции) любителей фантастики, куда можно было добраться наземным транспортом. Не менее фантастичен другой факт. Писатель, пророчески предвидевший воцарение человекоподобных роботов и «электронных мозгов», до последних лет не расставался с той самой допотопной электрической пишущей машинкой! А компьютер использовал исключительно в качестве записной книжки и «гроссбуха». Рассказывают, что представители одной ведущей компьютерной фирмы, сломив, наконец сопротивление знаменитого писателя, установили-таки у него дома «персоналку» – и тут же раздался звонок клиента, торжествующе и не без сарказма заявившего: «Я так и знал – эта штука не работает!» Бледный от позора менеджер фирмы немедленно помчался к Азимову, чтобы выяснить, в чем дело. И обнаружил, что писатель всего лишь забыл подключить машину к сети… Он был дважды женат: в 1948 году – на Гертруде Блюгерман, родившей ему сына Дэвида и дочь Робин Джоан; а в 53-летнем возрасте – на Джанет Джепсон, которая в 1980-х годах сама начала писать фантастику для детей. Все знавшие писателя в один голос утверждали: если Айзек Азимов и не служил образцом правоверного иудея, то уж образцовым еврейским папой точно был! Изредка выбираясь на люди, Азимов мог весь вечер «держать» компанию. Я сам был свидетелем тому, как в Нью-Йорке в день Святого Патрика – праздника всех ирландцев – писатель битых два часа выступал в роли тамады, или как там это называется у кельтов. Хохмил без остановки, легко переходя с «нью-йоркского» на ирландский, распевал какие-то народные песенки (судя по реакции аудитории – весьма легкомысленные) и даже порывался заменить повара у плиты, чтобы самолично приготовить некое национальное блюдо. А его друзья рассказывали, что в еврейской компании не было большего мастера рассказывать анекдоты на идиш, чем Исаак Озимов! И может собственных Озимовых... Это не опечатка – именно так звали писателя при рождении. Будущий «творец роботов» родился 2 января 1920 года в России, в еврейском местечке Петровичи, находившемся в тогдашней Смоленской губернии. Родителями его были Иуда Озимов, работавший счетоводом на мельнице, и Анна (Рахиль) Берман. А мальчика назвали Исааком. Семью Озимовых трудно было назвать ортодоксально иудейской, как вспоминал позже писатель, он и в синагоге-то побывал с родителями считанное число раз – и не из-за религиозного рвения, а так, отдавая дань традиции. Хотя позже и отрастил себе седые пейсы, которым, по его собственным словам, завидовали почтенные бруклинские раввины! В Америке, куда семейство Озимовых в 1923 году бежало от страшного голода, поразившего Россию, иммиграционные чиновники, понятия не имевшие о наших яровых и озимых, переиначили имя и фамилию мальчика на американский лад: Айзек Асимов. И уже позже, в первых переводах на русский его фамилия почему-то стала звучать по-среднеазиатски, так, как мы привыкли, – Азимов. Американское гражданство писатель принял в 1928 году, совмещая школу с должностью «мальчика на побегушках» в отцовской бакалейной лавке в Бруклине. Науки давались ему шутя, и после окончания химического факультета престижного Колумбийского университета в Нью-Йорке перед молодым ученым открылась многообещающая научная карьера. Завершилась она в 1958 году, когда 38-летний преподаватель биохимии Бостонского университета решил окончательно «завязать» с наукой. Посвятив ей себя, но в иных качествах – писателя-фантаста и популяризатора. Правда, до этого были еще аспирантура и служба в армии. Войну, кстати, призывник Азимов провел в Экспериментальном исследовательском центре морской авиации США, где познакомился с Робертом Хайнлайном и Спрэгом Де Кэмпом – будущими знаменитыми коллегами по научно-фантастическому цеху. И занимались молодые люди там самой настоящей фантастикой – вроде изобретения антигравитационного прибора, радара и средства, позволявшего сделать невидимым целый военный корабль. Азимов не раз повторял, что нашумевшая книга-бестселлер и снятый по ней фантастический фильм о «филадельфийском эксперименте» – это как раз про них. «Только, – добавлял он с саркастической улыбкой, – мы-то в отличие от читателей и зрителей быстро смекнули, что занимаемся форменным втиранием очков армейскому начальству!» Впрочем, к тому времени ему уже не было необходимости заниматься самоутверждением. Имя писателя-фантаста Айзека Азимова знали все!
Заповеди Исаака Азимов дебютировал в американской научной фантастике в «звездном» для этой литературы 1939-м. Тогда в эту литературу с легкой руки легендарного редактора Джона Кэмпбелла пришли Роберт Хайнлайн, Альфред Бестер, Лестер Дель Рей, Теодор Старджон, Альфред Ван-Вогт, Фриц Лейбер... Все как на подбор «звезды», будущие живые классики американской science fiction! Кэмпбелл сразу обратил внимание и на способного вундеркинда со странной на американский слух фамилией Азимов, и с тех пор писатель на протяжении десятилетий оставался едва ли не самым любимым литературным «чадом» «соавтора всех авторов» (как называли Кэмпбелла). Он с самого начала научился писать легко и увлекательно – творя для читателя, а не ради самовыражения. Может быть, потому, что сам был фанатично увлеченным читателем, приобщившись к чтению в лавке отца, где продавались также различные дешевые журналы и комиксы. И, хотя его ранние рассказы во многом уступали произведениям Хайнлайна и других современников, среди проб пера молодого Азимова встречаются и подлинные шедевры вроде классического рассказа «Приход ночи». Не говоря уже о первых произведениях цикла о роботах. Собственно, одним этим циклом Айзек Азимов навсегда завоевал себе место в «Зале славы» научной фантастики. А придуманная им наука о поведении роботов – роботехника (по-английски это robotics – созвучно математике, генетике и т.д.) – одна обессмертила бы его имя. Даже если бы он не написал свои полтысячи томов. Ранние рассказы цикла, созданные в 1940-е годы, были объединены в сборник «Я, робот!» (1950). В одном из рассказов цикла «Лжец!» (1941) Азимов по подсказке Кэмпбелла сформулировал знаменитые Три Закона Роботехники – своего рода этическую доктрину для искусственных созданий, которые обладают разумом, а потому плохо поддаются «программированию». Как и человек, кстати. Он ведь тоже согласно одной древней книге начал самостоятельное существование с того, что ослушался «программы», заложенной в него Конструктором...
На религиозные ассоциации наводят и другие детали. Совсем не случаен выбор имени и фамилии героини – робопсихолога Сьюзен Келвин. Ее имя в оригинале – это имя ветхозаветной непорочной Сусанны, а фамилия – точно та же, что у знаменитого вождя протестантской революции Кальвина. Да и сами Три Закона – всего лишь подстриженные по моде рационального века Моисеевы заповеди. Напомнить?
А теперь замените в формулировках всех трех законов слово «робот» на слово «человек». Легко убедиться, что не для роботов писаны те законы. Homo Ex Machina Это парафраз латинского выражения «Deus ex machina» («Бог из машины»), относившегося первоначально к театру – так называли появление некоего неожиданного предмета или явления на сцене. В случае с Азимовым все очевидно: писал он свои рассказы и романы не о роботах, не о машинах – о людях. Собственно, рассказы цикла потому и не устарели за более чем полвека, что «этику роботов» все это время автор не переставал тестировать, подвергая испытаниям одно драматичнее другого. Это этика по сути бихевиористская. Так называется течение в психологии, сторонники которого, как и Азимов, исходят из того, что человеку нужно только предоставить возможность вести себя правильно (иначе говоря, рационально), и все будет о’кей. В опытах бихевиористов на крысах все их выводы блестяще подтверждались. Кто будет обеспечивать «правильное поведение» и что «правильно» – применительно не к крысам, а к столь разнообразным представителям рода человеческого, – вопросы для бихевиористов, что называется, от лукавого. Они предпочитают отмахиваться, однако человеческая история дала нам предостаточно примеров отменных злодеяний, продиктованных самой искренней заботой об «исправлении человеков». Как бы то ни было, в случае с азимовскими роботами эта опасная теория срабатывает. Но лишь потому, что это не люди, а роботы, пусть даже и очень похожие на людей. А то, что срабатывает со скрипом, с драматическими психологическими сшибками и конфликтами… Так ведь на то и художественная литература, чтобы заниматься как раз тем, что выбивается из привычного размеренного ритма существования. До конца дней Азимова не оставляли в покое его роботы – подбрасывали ему новые вопросы, парадоксы и неразрешимые клубки противоречий, все время запутывали казавшуюся идеальной и внутренне непротиворечивой технократическую схему Трех Законов. Об этом – рассказы из более поздних сборников: от «Остального о роботах» (1964) до «Видений роботов» (1990). Плюс два романа, в которых действуют необычные напарники-детективы – человек и робот, – «Стальные пещеры» (1954) и «Обнаженное Солнце» (1956). Этические роботы Азимова прошли эволюцию от заботливой «няньки» до президента страны и глобального стратега, предотвратившего ядерную войну, в рассказе «Конфликт, которого могло не быть» (1950). И даже служили удобным полигоном для испытания любой системы морали, построенной на конечном числе постулатов. Очень рано писатель-фантаст Азимов начал писать и о компьютерах. Хотя, надо признать, обратился он к этим сюжетам, когда реальные компьютеры (пусть и электронные ламповые «динозавры») уже стали реальностью. Но фантастические компьютеры Азимова решают и проблемы фантастические – по крайней мере для нынешних машин. В знаменитой трилогии «Основание» (1951-1954) ученые далекого галактического будущего могут просчитывать даже ход истории – разумеется, с помощью супер-ЭВМ. А в серии рассказов, главным героем которых выступает гигантский компьютер Мультивак, – «Выборы» (1955), «Последний вопрос» (1956), «Все грехи мира» (1958) – тот не только «обеспечивает» честные президентские выборы (для этого компьютеру достаточно узнать мнение лишь одного среднестатистического избирателя!), но и... останавливает рост энтропии во Вселенной! То есть в каком-то смысле становится богом… В рассказе «Машина, выигравшая войну» (1961) оператор, не доверяя всесильному Мультиваку, оригинально подстраховывается – принимает собственное решение с помощью подброшенной монетки! Наконец, в «Чувстве силы» (1958) вконец интеллектуально «обленившееся» человечество, переложившее все свои заботы и проблемы на электронных помощников, вынуждено заново вспомнить арифметику, чтобы установить контакт со своими электронными благодетелями. Чтобы научиться говорить на «их» языке. Наивно, устарело? Поживем – увидим. Мой пессимистический прогноз: ждать осталось недолго. Основания науки Золотой век американской science fiction – 1950-е годы – стал пиковым и для творчества фантаста Азимова. После этого он продолжал публиковать научную фантастику (в частности, писал для детей под псевдонимом Пол Френч), но эпизодически. Зато неожиданно разразился сотнями книг – на сей раз научно-популярных! Диапазон их беспрецедентен и вызывает оторопь: от космологии, химии и физики до философии, истории и комментариев к Шекспиру и Библии! Это не преувеличение. Прошу читателя запастись терпением – перечисление затронутых Азимовым тем (по каждой – отдельная книга, а то и несколько) того стоит, поверьте. Итак, химия и биология: химические элементы, благородные газы, фотосинтез, метаболизм, общие проблемы здоровья человека, кровь, биоэнергетика, генетический код, мозг, воздействие радиации на гены, не говоря уж о популярных общих историях химии, биологии, биохимии. География и экология: окружающая среда, полюса, «азбука» океана, Земля в целом, экология. Физика: атомы, нейтрино, свет, электрон, электричество. Астрономия и космология: Солнце, Солнечная система (плюс каждая планета в отдельности), кометы, метеоры, космическое излучение, поиски жизни по Вселенной, внеземные цивилизации, звезды, черные дыры, галактики, зарождение Вселенной (еще одна книга – о ее возможном конце), наконец, история телескопа и история астрономии и астрофизики. Космонавтика: искусственные спутники, освоение планет, полеты к звездам. Математика: числа, алгебра, математический анализ. Демография: книга «Земля: переполненный космический корабль». Наука в целом: мир науки, перевороты в науке, факт и выдумка, загадки науки, «Биографическая энциклопедия науки и технологии», великие идеи науки, открытия ХХ века, будущее науки.
Отдельной строкой – кибернетика: роботы, компьютеры. На сей раз в обоих случаях – никакой фантастики. Утомило перечисление естественных наук? Пожалуйста, вот гуманитарные. История и этнография: расы и этносы, Древний Египет, Древняя Греция, Рим (отдельно – империя и республика), Средние века, Ближний Восток, Константинополь, истории Англии, истории Франции, многотомная история США. Мифология и религия: книги «О чем говорят мифы», «Книга Бытие – слово за словом», «Книга Исход – слово за словом», «Азимовский путеводитель по Библии», «В начале: наука и религия исследуют Библию» (аз грешен – сам с соавтором переводил на русский язык, вышла тиражом что-то около 200 тысяч экземпляров!). Литература: «азимовские путеводители» по Шекспиру, «Потерянному раю» Мильтона, «Путешествиям Гулливера». И, конечно же, книга о научной фантастике! И так далее до бесконечности. Перечислять все – никакой журнальной площади не хватит. К началу 1980-х Азимов выпустил еще несколько научно-фантастических книг, а один его роман, «Сами боги» (1972), стал бестселлером и завоевал все мыслимые премии в жанре. Однако, несмотря на это, для читателей и критиков становилось все очевиднее: как фантаст Азимов всецело остался там – в романтическом золотом веке пятидесятых.
С этим выводом, как выяснилось чуть позже, не согласен был лишь один человек. Сам Айзек Азимов. В середине 1980-х он решил тряхнуть стариной, начав беспрецедентный (так уж у него повелось) марафон – выпускал роман за романом, в которых пытался перебросить сюжетный и концептуальный мостик меж двумя своими главными циклами – о роботах и об Основании (галактической цивилизации далекого будущего). Последние романы писателя – от «Границы Основания» (1982) до «Позитронного человека» (1992, в соавторстве с Робертом Силвербергом) – были с восторгом восприняты читателем. Но не критиками, которые просто вежливо отмалчивались, не желая расстраивать тогда еще живого классика американской science fiction. Хотя две последние экранизации «роботехнического» азимовского цикла – «Двухсотлетний человек» (с недавно ушедшим от нас Робином Уильямсом) и «Я, робот» (с живым и невредимым Уиллом Смитом) – прошли по экранам с успехом. При том, что во втором от Азимова остались лишь общая идея и отдельные сюжетные линии… В 1986 году Ассоциация американских писателей-фантастов наградила писателя почетным титулом «Великий мастер». То, что Айзек Азимов заслужил его более чем кто-либо из современников, никто не сомневался. А судьба распорядилась так, что последними строчками, которые отбил на той самой архаичной пишущей машинке уже смертельно больной писатель, были заключительные абзацы последнего тома его четырехтомной автобиографии. Том назывался «Я, Азимов» и вышел уже после смерти автора, в 1994 году. Писатель успел рассказать все о себе самом – после того, как рассказал нам о богатстве мира вокруг, его прошлом, настоящем и всевозможных вариантах будущего. |
ВЛАДИМИР ГАКОВ, журналист, писатель-фантаст, лектор. Окончил физфак МГУ. Работал в НИИ. С 1984 г. на творческой работе. В 1990-1991 гг. – Associate Professor, Central Michigan University. С 2003 г. преподает в Академии народного хозяйства. Автор 8 книг и более 1000 публикаций
Комментарии отсутствуют
| Добавить комментарий |
|
Комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи |
|
