Как закалялись «Хард» и «Софт». История персонального компьютера

 ВЛАДИМИР ГАКОВ, журналист, писатель-фантаст, лектор. Окончил физфак МГУ. Работал в НИИ. С 1984 г. на творческой работе. В 1990-1991 гг. – Associate Professor, Central Michigan University. С 2003 г. преподает в Академии народного хозяйства. Автор 8 книг и более 1000 публикаций

Как закалялись «Хард» и «Софт»
История персонального компьютера

Altair стал первым массовым компьютером, что не могло не привести к появлению первых групп фанатов – энтузиастов новой технологической игрушки

В первой части статьи (№11/2011) речь шла об истоках того, что сегодня мы называем интерактивным компьютером. Закончил я эту увлекательную историю на главном претенденте на звание «первой персоналки» – созданной в американском мозговом центре MIT машине Whirlwind. А также на ее приложениях – военном (системе раннего оповещения SAGE) и сугубо гражданском (первой в мире автоматической системе бронирования авиабилетов).

Все «железо» под рукой

Впрочем, наивно было бы думать, что потом история персонального компьютера двигалась по прямой – от системы SAGE до ставших легендарными моделей Altair, Apple II и IBM PC. Скорее дальнейшую эволюцию компьютеров нагляднее представить в виде двух параллельных ветвей, выделившихся из общего ствола. Одна из них представляла собой эволюцию самого «ящика» («железа»), другая же – эволюцию взглядов и подходов к тому, что, собственно, ожидает пользователь от этого эволюционирующего «железа».

Другими словами, дальше придется наблюдать за развитием двух тенденций. С одной стороны, развитие компьютерной техники, постепенное уменьшение ее в размерах с одновременным ростом быстродействия и расширением диапазона решаемых ею задач. И, с другой, развитие интерактивности, создание того симбиоза человека и машины, о котором мечтали отцы кибернетики и первой ласточкой которого стал нынешний PC, а второй – Интернет.

На первой ветви компьютерной эволюции – неудержимой миниатюризации компьютеров с одновременным ростом их быстродействия и диапазона решаемых задач – человечество тоже не сразу пришло к привычной ныне конструкции десктопа: монитор и клавиатура на столе, «башня» под столом. Короче, все под рукой – работай, не хочу. Для достижения этой идиллии, которую мы сегодня даже не замечаем, относясь к ней как к чему-то само собой разумеющемуся, потребовалось почти двадцать лет.

Старт гонке миниатюризации и «компактизации» вычислительной техники дал тот же проект Whirlwind. В нем, напомню, сотрудники MIT впервые общались с машиной непрерывно – сменяя друг друга после 15-минутных сессий. До этого общение с ЭВМ представляло собой сложную цепочку: формулировка задачи – написание программы – занесение ее на перфокарты – ввод в машину – ожидание результата – расшифровка. Кстати, двое из этой первой в истории команды пользователей, Кеннет Олсен и Харлан Андерсон, позже решили создать собственную фирму для продвижения на рынок интерактивных машин – Digital Equipment Corporation (DEC), о чем я также рассказывал в одной из предыдущих статей («СА», №10/2010).

В ту пору компьютерный рынок еще не созрел для массовых продаж: в 1960 году удалось продать лишь 49 моделей PDP-1. Но зато новинку DEC по достоинству оценили те, кому она и предназначалась: ученые и инженеры. За 120 000 долларов (ни о каких «персоналках» речи тогда не шло – ЭВМ приобретали исключительно фирмы, госучреждения и университеты) предлагался полностью интерактивный и весьма компактный компьютер со встроенным жидкокристаллическим дисплеем и солидными по тем временам ресурсами памяти и быстродействием. Еще более соблазнительной была «открытость» PDP-1: все детали «харда» были публично описаны, так что любой смекалистый в технике пользователь мог достраивать и модифицировать купленную модель, как ему заблагорассудится.

Уже к 1964 году компания была готова к новому рывку – созданию в полном смысле настольного компьютера, предназначенного для небольших групп исследователей и даже отдельных индивидов. За основу была принята модель экспериментального лабораторного компьютера LINC, созданного в Лаборатории Линкольна Олсеном и бывшим коллегой Андерсона – Уэсли Кларком. В то время бурно развились технологии, связанные с созданием полупроводников и способами хранения информации. Кроме того, новая отрасль – производство компьютеров – смогла наконец перейти от ручной сборки к полноценному конвейеру.

Так в апреле 1975 года на свет явился уникум – невероятно легкая, дешевая и малогабаритная модель PDP-8. Как гласила реклама, устройство ценой 18 000 долларов и весом чуть более 100 кг спокойно умещалось на заднем сиденье открытой модели фольксвагеновского «Жука». Но главное было даже не в размерах и цене – работа на PDP-8 не требовала специального технического образования!

Радикализм компьютерной моды: от мини к микро

Фактически это был первый в истории мини-компьютер, буквально вызвавший лавину подобных проектов – после успеха DEC только ленивый не попытался выйти на рынок с аналогичной машиной. Кстати, сам термин «мини-компьютер» родился в лондонском офисе той же компании – по аналогии с перевернувшими мир моды мини-юбками.

Компьютеры из огромных шкафов, заполнявших целые комнаты и таким образом «отчужденных» от потребителя, на глазах превращались в простой и допускающий «достройку» прибор, на котором можно было работать не только в лаборатории и в офисе, но и дома.

В частности, именно для домашних умельцев предназначалась сенсационная модель персонального компьютера Altair 8800, которую проанонсировал журнал Popular Electronics в своем январском номере за 1975 год. Всего за 397 долларов фирма MITS из города Албукерке в штате Нью-Мексико предлагала покупателям набор типа «сделай сам», высылаемый наложенным платежом. Каждый сам мог собрать дома компьютер на базе микропроцессора Intel 8080, позволявшего уместить CPU на одном-единственном чипе. Именно наличие последнего превратило мини-компьютер Altair в первый в истории микрокомпьютер.

И еще это был первый компьютер для любителей, «чайников», вчерашних школьников, «ушибленных» на электронике, которые запросто могли управляться с ним дома, в школе, в захламленном отцовском гараже. Altair стал первым массовым компьютером (всего было продано 10 тысяч штук), что не могло не привести к появлению первых групп фанатов – энтузиастов новой технологической игрушки.

Персональный компьютер Altair 8800

Одним из первых компьютерных сообществ был легендарный Homebrew Compute Club, члены которого с марта 1975-го регулярно собирались в просторном гараже в известнейшем пригороде Сан-Франциско – Пало-Алто. Если кто позабыл – в будущем ядре того, что сегодня называется Силиконовой долиной.

Появление модели Altair вызвало еще одно приметное событие, отмеченное в анналах компьютерной истории. Весной того же 1975 года два молодых жителя Сиэтла – гарвардский студент-старшекурсник Билл Гейтс и его друг-однокашник Пол Аллен, работавший программистом в Бостоне, на пару написали для Altair удачную и легкую в обращении программу на языке BASIC. И, вдохновленные ее успехом среди пользователей, приятели бросили: один – университет, а другой – работу. Они перебрались в Албукерке (поближе к компании MITS) и основали там небольшую фирму для продвижения своих программ на рынке. Отгадайте, как она называлась, с одного раза! Вот и неправильно: первоначально ее название писалось в два слова – Micro Soft.

Однако прогресс не стоял на месте, и вскоре производители персональных компьютеров осознали, что настало время предлагать покупателям не сборную модель, а уже собранную. Иначе говоря, машину, которая начинала работать сразу же после того, как покупатель втыкал штепсель в розетку.

Быстрее и эффективнее других с этой задачей справилась еще одна легендарная пара из упомянутых выше – члены клуба Homebrew и основатели компании Apple Computer Стив Джобс и Стив Возняк. Историческое событие снова имело место в гараже, на сей раз расположенном в одной из будущих «столиц» будущей Кремниевой долины, городке Купертино. Именно там была собрана легендарная модель Apple II, появление которой на рынке в апреле 1977 года произвело новую сенсацию. Стоил компьютер, правда, недешево – 1195 долларов (без цены монитора), но зато на нем можно было играть в первые компьютерные игры!

Машина, а тоже жаждет общения

Все последовавшие за тем события, как говорится, уже история. Хотя вряд ли она оказалась бы столь яркой и впечатляющей, если бы не развивавшаяся – параллельно «железной» – вторая ветвь эволюции.

Именно эта ветвь – создание рабочего симбиоза человека и машины, их в полном смысле слова общение, – оказала даже большее влияние на процесс превращения компьютера для ученых в компьютер для всех, чем первая («железная»). По крайней мере так считает автор книги «Машина-мечта» Митчелл Уолдроп. Любопытно, что и эта ветвь отпочковалась от того же самого ствола – проекта Whirlwind и системы SAGE.

Среди тех, кто разрабатывал по заказу Пентагона первую национальную систему ПРО, были не только инженеры-электронщики, но, как оказалось, еще и психологи. Один из них, Джеймс Ликлайдер, вместе с другими проектировал конструкцию радарных консолей для операторов. Поскольку с самого начала предполагалось постоянное и непрерывное общение последних с «бездушной железякой», кто-то сообразил, что необходимо учесть и такой параметр компьютерной системы, как ее «дружелюбие» по отношению к человеку, находящемуся с ней на прямой связи. Это сегодня мы равнодушно пропускаем взглядом стандартную рекламную фразу «human-friendly design» в описании покупаемой бытовой техники. В середине 1950-х додуматься до такого тоже было своего рода прорывом.

А Ликлайдер пошел еще дальше. В сугубо секретной и донельзя прикладной системе ПРО он разглядел прообраз будущей революции – не только технологической, но и социальной, философской, переворачивающей весь ход развития цивилизации.

Это не громкие слова. Представьте себе: 1957 год, мир потрясен (а часть его сильно испугана) запуском первого советского спутника. А американец Ликлайдер задумался о том, что первоначально определил как «истинный смысл системы SAGE». Смысл, по мнению ученого-психолога, лежал совсем не в сфере национальной безопасности, а целиком в сфере науки, в беспрецедентном расширении возможностей разума. Вместо 23 центров радарного слежения Ликлайдер представил себе сеть «мозговых центров», покрывающих всю территорию страны и благодаря связанным между собой компьютерам обеспечивающих одновременный доступ множества специалистов к поистине необъятному массиву научной информации, а вместо радарных консолей – множество интерактивных терминалов, с помощью которых можно передавать на экраны тексты, уравнения, картинки и диаграммы. Ликлайдер увидел в подобной сети долгожданный симбиоз человека и компьютера, который позволил бы взаимно умножить то, что составляло сильные стороны каждого из «партнеров» – механическое быстродействие машины, основанное на алгоритмах, и творческую «эвристику» человека, основанную на интуиции.

Эти революционные идеи ученый изложил в классической статье «Симбиоз человека и компьютера», опубликованной в 1960-м. Ее прочли как раз те, кому и нужно было. И уже спустя два года Ликлайдер был приглашен на работу в специальное исследовательское подразделение Пентагона – ARPA (Advanced Research Project Agency – буквально «Агентство перспективных исследовательских проектов»). В недрах коего, как известно, и зародился нынешний Интернет.

На деньги военного ведомства Ликлайдер смог развить и модифицировать проект MAC, разработанный им и коллегами еще в бытность работы в Массачусетском технологическом институте. Это был первый в истории крупномасштабный эксперимент в сфере персональных компьютеров, когда даже понятия такого не существовало. В ту пору ни один ученый не мог позволить себе «личный» компьютер, стоимость которых исчислялась шестизначными цифрами. Однако уже тогда организаторы проекта попытались использовать новомодную технологию раздельного выполнения машиной нескольких задач (time-sharing) – в целях организации «индивидуального» общения с центральной машиной каждого из десятков исследователей, чьи терминалы были разбросаны по всей территории университета.

Или хотя бы создания видимости такого общения. На самом деле, конечно, центральный компьютер «общался» с каждым из пользователей последовательно, разбивая решение каждой конкретной задачи на подпункты и чередуя их от пользователя к пользователю. Однако все это происходило столь быстро, что у сидящего за терминалом создавалось ощущение, что машина «разговаривает» только с ним, причем в режиме реального времени.

Уже в середине 1960-х годов под руководством Ликлайдера проект MAC превратился в первое в мире «онлайновое» сообщество, в котором существовали прообразы «чатов», «электронной почты», «форумов», «свободного обмена софтом». Даже хакеров – их, если читатель помнит, тоже «изобрели» в MIT!

Долина родила мышь

Другим «открытием» ученого-психолога стал никому до той поры не известный инженер по имени Дуглас Энгелбарт, работавший в крупной консалтинговой компании SRI International, расположенной в городке Менло-Парк – еще одном центре все той же Силиконовой долины. Энгелбарт успел основательно достать свое начальство разного рода завиральными идеями вроде «усиления интеллекта» и тому подобных. Зато Ликлайдер, прослышав о них, тотчас понял, что обрел идейного соратника, и быстро организовал финансирование его работ из бюджета ARPA (с привлечением фондов также ВВС и НАСА).

Поддержка сделала свое дело, и доклад Энгелбарта на ежегодной Объединенной компьютерной конференции в декабре 1968 года в Сан-Франциско завершился сенсацией. Тогдашнее продвинутое компьютерное сообщество восторженно наблюдало, как молодой человек с тихим вкрадчивым голосом, подобно цирковому иллюзионисту, вытаскивал из своего цилиндра одного кролика за другим. Первую компьютерную мышь, знакомые нам всем сегодня окна на дисплее, гипертекст и все такое прочее.

Что касается Джеймса Ликлайдера, то он подобно садовнику продолжал холить и лелеять ростки будущей интернет-идеологии. Он высаживал семена на будущее, и они взошли, когда сам Ликлайдер в 1964-м покинул ARPA, перейдя на работу в компанию IBM. За год до этого энтузиаст «машинного общения» разослал по разраставшейся благодаря его усилиям Сети памятную записку, адресованную «всем членам и аффилированным структурам Межгалактической компьютерной сети», которая содержала основные принципы, структуру и задачи будущей сети Интернет.

Было это 25 апреля 1963 года. До создания Интернета оставалось еще почти четверть века...

И чертова дюжина лет до исторического решения двух упомянутых членов клуба Homebrew Стива Джобса и Стива Возняка – создать собственную компанию под названием Apple Computer. Год спустя, после относительно неудачной модели Apple I, на рынок был выброшен по тогдашним меркам настоящий шедевр – Apple II. В нем уже было все для полноценного общения человека с машиной, о котором мечтал Ликлайдер: встроенный дисплей, удобная клавиатура, игровой порт и, самое главное, невиданная цветная графика.

А еще спустя три года компания-конкурент Apple – IBM – презентовала свой «асимметричный ответ». Благодаря титаническим усилиям Уильяма Лоуи и его команды за год с небольшим на свет явился еще один компьютер, допускавший непосредственное общение с пользователем. На сей раз с помощью черно-белого монитора, того же (что и у Altair) процессора Intel 8088, выносной клавиатуры и удобной программы MS-DOS, написанной известно кем.

Эта модель формально называлась IBM 5150 Personal Computer. Но очень скоро повсеместно прижилось сокращенное название IBM PC, которое со временем превратилось в имя нарицательно. Отныне оно писалось со строчных букв и вошло во все словари мира как новый термин – «персональный компьютер».

Комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи