Бизнес под копирку

  ВЛАДИМИР ГАКОВ, журналист, писатель-фантаст, лектор. Окончил физфак МГУ. Работал в НИИ. С 1984 г. на творческой работе. В 1990-1991 гг. – Associate Professor, Central Michigan University. С 2003 г. преподает в Академии народного хозяйства. Автор 8 книг и более 1000 публикаций

Бизнес под копирку

Более ста лет назад (по странному стечению обстоятельств – год в год!) в США родились изобретатель электрофотокопирования Честер Карлсон и компания, обязанная ему своим именем и своим успехом

Сколько с тех пор вышло бумажных копий из аппаратов компании Xerox, никто не считал. Во всяком случае, слово «ксерокопия» (или просто «ксерокс») превратилось в имя нарицательное, появился даже соответствующий глагол – «отксерить», и оба эти неологизма вошли в толковые словари, включая Оксфордский словарь английского языка. Почти по Маяковскому: мы говорим «ксерокс» – подразумеваем «копия», мы говорим «копия» – подразумеваем «ксерокс».

Карлсон, который химичил на кухне

Подобное перерождение торговой марки в общеупотребительный термин, разумеется, совсем не радует компанию, запатентовавшую эту торговую марку и сделавшую ее своим непреходящим сверхуспешным брендом. Поэтому Xerox настаивает на своей формулировке: «фотокопия, сделанная на оборудовании компании Xerox». И отстаивает собственную позицию в судах и рекламных кампаниях – пусть и с переменным успехом.

При этом за давностью лет как-то забылось, что честь изобретения странно звучащего названия (на всех языках, кроме греческого) принадлежит вовсе не Xerox. Название придумали в некой благотворительной организации, а спустя три года его – вместе с патентом Карлсона – выкупила компания, которая лишь через 14 лет сменила название на Xerox. Кто тогда мог предвидеть, что мудреный термин станет, с одной стороны, всемирно известным брендом, а с другой – повседневной реальностью для миллиардов землян. Как тот же джип, к примеру.

Здание компании The Haloid

Пионер массового выпуска копировальной техники – компания Xerox Corporation – ныне позиционирует себя как global document management company. Буквально это переводится как «глобальная компания по управлению документацией», а на деле представляет собой производство и продажу всего спектра принтеров, копиров, многофункциональной офисной техники, цифрового полиграфического оборудования и соответствующих запчастей, а также обеспечение сервиса. В октябре 2007 года штаб-квартира транснационального гиганта перебралась из Стамфорда в Норвалк, расположенный в том же штате Коннектикут. Хотя по-прежнему большинство персонала трудится на предприятиях в соседнем штате Нью-Йорк – в городе Рочестере, где, собственно, век назад и взошла звезда Xerox.

Только тогда, в 1906 году, новоиспеченная компания называлась The Haloid и начала свою деятельность с производства и продажи фотобумаги и прочего оборудования для ранних энтузиастов фотографии. Век назад никто в мире не догадывался, что копии документов уже через три десятилетия можно будет печатать не на специальной фотобумаге, а на обычной! Ну, или почти обычной…

Как никто из сотрудников The Haloid Company, разумеется, понятия не имел, что за два месяца до основания компании на другом конце страны, в Сиэтле, появился на свет тот, кто впоследствии изобретет сам процесс электрофотокопирования, и что позже соответствующие аппараты, а также производимая ими продукция получат новое название, и оно перейдет к компании, первой поставившей изобретение на прочные коммерческие рельсы. Настолько прочные, что вскоре название компании-производителя в сознании миллионов намертво сольется с именем-брендом ее главного хита продаж – семейства копировальных аппаратов.

Путь Честера Карлсона к славе, признанию и богатству был, как и положено, тернистым. Его родители болели туберкулезом (что в те годы означало отсроченный смертный приговор), а отец вдобавок и артритом, так что сыну пришлось работать сызмальства, чтобы финансово поддержать семью. Отец умер, когда Карлсону исполнилось 17, а мать – девятью годами позже. К тому времени дипломированный физик, окончивший легендарный Caltech – Калифорнийский технологический институт, успел поработать инженером, а затем и патентоведом в столь же легендарной компании Bell Telephone Laboratories. Патентное дело настолько захватило Карлсона, что к окончанию Великой депрессии он получил диплом юриста и заведовал отделом патентов в нью-йоркской фирме, производившей бытовую электронику.

Во время работы с патентами Карлсону приходилось делать многочисленные копии документов. Тексты он перепечатывал на машинке, а схемы и чертежи рисовал от руки. Можно, конечно, было делать фотокопии, но тогда это стоило денег, и немалых. Решив максимально упростить, ускорить и удешевить процесс копирования, молодой изобретатель начал эксперименты по созданию особенной (термической) бумаги и специальных красящих (фотопроводных) порошков, которые позже назовут тонерами. Суть процесса состояла в том, что при нагревании тонеры «сплавляются» и прилипают к тени, отбрасываемой на лист бумаги участками копируемого оригинала.

Честер Карлсон с первым копировальным аппаратом	Честер Карлсон демонстрирует первый принтер

Первые опыты Карлсон проводил на домашней кухне с порошком серы, заработав на этом «отцовский» артрит, не считая гнева соседей, которых «достали» дым и специфические запахи из квартиры химика-любителя. Позже на смену вонючей сере пришли фотопроводники – кремний, германий, селен; пока же пришлось подыскивать себе новое место для «дурно пахнувших» экспериментов.

Таковое вскоре отыскалось – там же, в нью-йоркском спальном районе Квинс, где размещалась фирма, в которой работал Карлсон. Точнее, место называлось Асторией и, мягко говоря, мало ассоциировалось с названием фешенебельного нью-йоркского отеля Waldorf-Astoria. Однако, пользуясь подвернувшейся рифмой, можно сказать, что и вторая Астория вошла в историю.

Именно там 22 октября 1938 года в переоборудованном под химическую лабораторию чулане Честер Карлсон вместе с нанятым помощником – бежавшим из нацистской Германии ученым-физиком Отто Корнеи – смог получить искомое. Первую в мире удовлетворительную копию, выполненную не чернилами, карандашом, типографской краской, тушью, углем или мелом, даже не фотопроявителем! На сей раз их роль сыграл специальный электрически заряженный порошок.

В Греции все есть – даже ксероксы

Сам процесс изобретатель назвал электрофотографией, а первой в истории ксерокопией (хотя такого слова еще не придумали) стало то, что в тот момент пришло в голову Карлсону: шесть цифр и шесть букв – «10.-22.38 ASTORIA».

Изобретение Карлсона самому ему принесло миллионы, раскрутившей новинку компании – миллиарды, а всему человечеству – революционные изменения в авторском праве, повседневной жизни и делопроизводстве. Однако поначалу изобретателя нового чуда техники, как это часто бывало, ждала череда разочарований.

Сначала от Карлсона ушел разуверившийся в успехе Корнеи. Потом все никак не удавалось запатентовать свое изобретение – и это при его-то, Карлсона, профессиональном опыте патентоведа! А получив наконец в октябре 1942-го заветный патент, он еще битых два года безуспешно пытался заинтересовать своим изобретением потенциальных инвесторов. В ответ шли стандартные «отлупы», причем в списке слепцов, прозевавших революционную новинку, засветились такие гиганты, как General Electric, IBM, RCA, которых никто не упрекнет в косности и отсутствии чутья на коммерческую перспективу. Не проявило интереса и руководство войск связи.

Лишь в 1944 году финансировать дальнейшие эксперименты согласилось подразделение благотворительной организации Battelle Memorial Institute – расположенная в Коламбусе (штат Огайо) некоммерческая Battelle Development Corporation, спонсировавшая новые научные направления. Именно ее специалисты с подачи знакомых преподавателей древних языков из Университета штата Огайо придумали термин «ксерография» (по-гречески буквально «сухописание»). Тогда же было запатентовано название XeroX (первоначально оно писалось именно так). Спустя три года Battelle Development Corporation продала лицензию на патенты Карлсона упомянутой Haloid.

Остальное, как говорится, история.

Xerox Model A Copier	Xerox 914

В октябре 1948 года, ровно через десять лет – день в день! – после появления первой ксерокопии в нью-йоркском чулане, компания Haloid впервые публично объявила о начале «эры ксерокопий» и о первых квартальных дивидендах своим акционерам. (Аналогичные ежеквартальные дивиденды регулярно выплачивались еще 213 раз, то есть более полувека!) Первая демонстрационная модель особенного восторга не вызвала, хотя авторитетная The New York Times назвала аппарат «новой технологической революцией», отмечая, что «даже необученный человек может делать отпечатки с абсолютной легкостью».

В следующем году публике был представлен первый серийный копировальный аппарат, без затей названный Model A – в точности, как у Генри Форда. Но настоящего прорыва компании The Haloid и Карлсону пришлось ждать еще десять лет, пока на рынок не была выпущена модель Xerox 914, ставшая для компании-производителя, сменившей название на Haloid Xerox Incorporated, аналогом фордовской Model T. Потому что это было первое автоматическое копировальное устройство, печатавшее на обычной бумаге.

Успех превзошел все ожидания – партия была распродана менее чем за полгода. А к концу 1960-го (когда компания еще раз сменила имя – на лаконичное Xerox) прибыль от продажи 914-й модели достигла почти $60 млн. Еще спустя четыре года общие прибыли Xerox превысили символический рубеж в полмиллиарда долларов.

Самому изобретателю ксероксов, умершему в 1968 году, его патенты принесли около $150 млн. Две трети этой суммы Честер Карлсон еще при жизни потратил на благотворительность. В частности, он разыскал и озолотил Отто Корнеи, на старости лет прозябавшего в нищете. Миллионерами стали и те инвесторы компании Xerox, что поверили в эту «курицу» и запаслись терпением в ожидании золотых яиц.

Мышь, прогрызшая ход в яблоко

В 1960-е годы Xerox провела серию слияний и поглощений как в США, так и за рубежом. Были созданы многочисленные совместные предприятия – в частности, с американской Rank Organisation и японской Fuji Photo Film Company.

Xerox 9700

Среди новинок того десятилетия можно отметить первый настольный копировальный аппарат, печатавший на обычной бумаге (модель Xerox 813), первый факс (Long Distance Xerography) и чуть позже, в 1973-м, первый цветной ксерокс. В 1969-м сотрудник компании Гэри Старкуэзер изобрел лазерный принтер (модифицировав один из фирменных копировальных устройств), и спустя четыре года компания запустила свою первую серийную модель Xerox 9700. Впоследствие производство лазерных принтеров принесло Xerox уже не миллионы, а миллиарды долларов. Одной из самых успешных рекламных компаний 1970-х специалисты считают «доминиканскую» серию в печатных СМИ, проходившую под общим слоганом: «Это – чудо!» В данном случае копиры Xerox рекламировал придуманный креативщиками компании образ – средневековый монах-переписчик брат Доминик.

В 1970 году в пригороде Сан-Франциско Пало-Альто был открыт исследовательский центр компании, получивший сокращенное название PARC (Palo Alto Research Center). Главными революционными новинками, вышедшими из недр этого «технопарка», следует признать графический интерфейс и всем известную ныне компьютерную мышь, передвигавшуюся по столу с помощью шарика на дне. К тому времени уже существовала мышь, созданная в 1963 году Биллом Инглишом по проекту сотрудника Стэнфордского университета Дугласа Энгельбарта, но она передвигалась на колесиках. Перейдя на работу в Xerox PARC, Инглиш в 1972 году усовершенствовал идею, заменив колеса более маневренным универсальным шариком.

Xerox Alto Work Station

Годом позже специалисты Xerox PARC создали аппарат, который многие считают первым персональным компьютером. Действительно, модель Xerox Alto имела все признаки нынешней «персоналки» – катодно-лучевой дисплей, мышку и общепринятую ныне «британскую» раскладку клавиатуры (т.н. тип QWERTY), не говоря уж об оригинальном, передовом на то время текстовом редакторе. Эти идеи были воплощены в первой серийной рабочей станции Xerox Star 8010, выпущенной в 1981 году, но из-за своей дороговизны ($16 тыс.) она так и не стала коммерчески привлекательной.

Неявным свидетельством заслуг сотрудников Xerox в истории «персоналок» служит и тот факт, что за два года до выпуска Xerox Star 8010 компанию посетила группа «заинтересованных лиц» из соседней фирмы Apple Computer во главе с самим Стивом Джобсом. Увиденное явно произвело на гостей большое впечатление – сразу же после исторического визита уже в Apple начались лихорадочные работы на аналогичном направлении. Джобс лично переманил нескольких сотрудников Xerox к себе и даже подумывал о приобретении всей компании, но эта сделка так и не состоялась. Apple ограничилась покупкой прав на графические дисплеи и мышки – и в 1984 году миру во всем блеске был явлен первый Macintosh.

В середине тех же семидесятых Xerox лишилась своей монополии на рынке копировальной техники. Под давлением федерального антимонопольного ведомства пришлось впустить на собственную делянку конкурентов – главным образом, американские IBM и Hewlett-Packard и японские Ricoh и Canon. Впрочем, и саму IBM – вместе с другими гигантами (достаточно назвать AT&T, DuPont и Eastman Kodak) – вскоре тоже основательно «прижали» родные Федеральная антимонопольная комиссия и министерство юстиции США. Тогда многие патриоты тоже распинались на тему «преступной распродажи Америки японцам». Как бы то ни было, в результате подписанных («с дулом у виска») соглашений с конкурентами доля Xerox на данном сегменте рынка снизилась с почти абсолютных 100% до скромных 14%.

Хозяйка объявляет генеральную уборку

Но и на урезанной делянке в последние два десятилетия прошлого века творческая мысль специалистов Xerox била ключом. В частности, компания освоила новую для себя сферу финансовых услуг, результатом чего стало создание в 1984 году дочерней компании Xerox Financial Services Incorporated. Правда, в конце 1990-х это направление было фактически закрыто.

Награда European Quality Award, полученная компанией в 1997 году

А развитие фирменных ксероксов (двухмиллионный был выпущен в 1988-м) и лазерных принтеров (позже к ним прибавились сканнеры), соединенных с персональными компьютерами, позволили Xerox создать своего рода интегрированную цепочку товаров и услуг – document service. Переводить это словосочетание можно по-разному, в настоящее время, кажется, закрепился такой вариант – «документооборот». По-прежнему оставаясь лидером в новой отрасли, получившей еще одно труднопереводимое наименование – imaging, компания теперь снабжает своих покупателей не только всем спектром офисной и полиграфической техники, но и в полном объеме связанными с ними сервисом и бизнес-решениями.

Изменился и логотип. Сначала к названию добавилась подпись «Document Company», затем появилась красная заглавная буква X – частично фрагментированная (что должно было означать начало новой эры – цифровой). А в 2001 году поясняющая подпись исчезла, зато название компании приросло еще одной буквой X – в виде ленты, крест-накрест опоясавшей земной шар. Символ, в общем, понятен: глобальное присутствие компании на рынке упомянутого «документооборота».

И все же в начале нового века компания с почти четвертьвековой традицией безусловного лидерства оказалась на грани банкротства. Стоимость акций за полгода упала с $64 до $4,46, а долг достиг астрономических $17 млрд. В то время не одна Xerox погрузилась в пучину кризиса – лихорадило весь ИТ-рынок, неотъемлемой частью которого стали периферийные устройства, на коих специализировалась Xerox.

Вывела компанию из кризиса новый руководитель-харизматик – Энн Малкахи. По профессии журналист, она успела сделать карьеру в Xerox – сначала в отделе продаж, затем вице-президентом по развитию персонала, главой отдела по работе с региональными клиентами и, наконец, руководителем аппарата корпорации. В мае 2000 года Малкахи была назначена на пост CEO (генерального директора) и за первые две недели успела объехать и облететь разбросанные по всему миру подразделения транснационального гиганта, в общей сложности преодолев более 150 тысяч километров!

Оценив обстановку на местах, новая руководительница Xerox определила три стратегических направления реструктуризации.

Во-первых, выправление финансовых показателей – продажу непрофильных активов и новые соглашения с кредиторами.

Во-вторых, изменение бизнес-модели за счет сокращения издержек и административных расходов, повышения производительности и перехода на аутосорсинг в тех областях, где компания явно уступала конкурентам.

И наконец, в-третьих, развитие профильных операций, новых технологических разработок, прежде всего многофункциональных офисных устройств.

Причем если на втором направлении «железная леди-босс» безо всяких сантиментов за пять лет уволила 24 тысячи сотрудников (почти четверть списочного состава), то все исследовательские центры во главе с Xerox PARC, обходившиеся корпорации в миллиарды долларов ежегодно, реорганизация обошла стороной.

Опечатанные ксероксы

Результаты не заставили себя ждать. Уже к концу первого года правления Малкахи руководимая ею компания (со штатом более 50 тыс. человек и капитализацией в $17,2 млрд – по данным на 2008 год) снова вышла на прибыль. В прошлом году «палочка-выручалочка» Xerox ушла на пенсию, передав эстафету другой леди-босс – Урсуле Бернс. Первой, кстати, афроамериканке, возглавившей компанию такого уровня в США!

Энн Малкахи

Наследство той досталось, прямо скажем, завидное. Благодаря материнской заботе предшественницы о собственных НИОКР только в 2007 году сотрудники Xerox получили более полутысячи патентов. Одним из самых прорывных технических решений последних лет стал патент на «твердочернильные» технологии, в которых отсутствует непосредственный контакт печатающей головки с бумагой, а очередным революционным продуктом – семейство цифровых печатных машин iGen. Первая машина новейшей серии iGen4 была установлена в апреле прошлого года в нашей стране – в одной из типографий Санкт-Петербурга.

Кстати, о России. Первые ксероксы появились у нас, когда страна называлась Советским Союзом, – представительство одноименной компании открылось в СССР в 1974-м (в том же году Энн Малкахи как раз окончила факультет журналистики). И получили эти аппараты у нас невиданную для той поры рекламу, в основном стараниями «руководства партии и правительства». Дело в том, что последнее остро нуждалось в современной копировальной технике, но в то же время наглухо перекрыло доступ к ней простым гражданам, приравняв ксероксы к идеологическому оружию массового поражения. Что, разумеется, лишь пуще разжигало жгучий интерес к очередному запретному плоду со стороны лишенных доступа.

Читатель со стажем, вероятно, помнит, как в семидесятых-восьмидесятых годах в преддверие выходных и праздничных дней по всем госучреждениям распространялись приказы местных «первых отделов» (нужно ли напоминать, филиалами какой организации «на три буквы» они являлись?) об обязательном опечатывании комнат с множительной техникой – по-простому ксероксами, которые, не прояви органы бдительность, конечно же, немедленно были бы использованы для массового изготовления листовок и прочей антисоветской продукции. И все же к запретным ксероксам не зарастала тропа желающих. А сам этот термин – как и слово «ксерокопия» – большинство из нас узнавало преимущественно во время чтения самиздата.

Поэтому, когда на закате советской эпохи, в 1989 году, начал работу первый «открытый» копировальный центр (в рамках совместного предприятия Xerox с одним из подразделений тогда еще существовавшей государственной издательской индустрии), целое поколение советских людей уже было наслышано о тех самых «пресловутых ксероксах», порой даже не подозревая о том, что это имя собственное.

Комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи