Игры не для всех

 Крис Касперски… Мы гордились тем, что он, при своей нелюбви к публичности, печатался в «Системном администраторе». Наверное, поэтому человек, разбирающий его архивы, прислал этот отрывок именно в нашу редакцию. Итак, проза Криса Касперски

Игры не для всех

- А пыли, пыли-то, сколько батюшки! – изумился Сергей и неуверенно чихнул. Он наполовину высунулся из разобранного сервера и, словно ожидая увидеть хотя бы на одном лице раскаяние, примирительно пробурчал: – Ладно, тащите пылесос.

«Вот уже и электроника стала считаться грязной работой, – подумал он. – Прогресс, мать его! Нет, надо драть отсюда когти подобру-поздорову. Наблюдал бы по-прежнему звезды. Точная оптика, хромированные маховички, белые халатики. Так нет же, потянуло к компьютерам. То ли интересно стало, а может, просто хотел заработать. А вышло, что ни там, ни там не платят. То есть прожить, конечно, можно… Но стоит ли ради этого жить? Чтобы вот так копаться в современных супернавороченных компьютерах, которые сегодня обрастают пылью, а уже завтра оказываются на свалке. И кто вспомнит трудягу-техника, лелеющего эту груду микросхем?»

Кто-то сзади осторожно тронул за плечо, протягивая свободно умещающийся на ладони агрегат. Работать с ним было одно удовольствие. Пыль тихим шуршанием снималась с насиженных мест и исчезала в мурлыкающих недрах пылесоса. Через пять минут вся материнская плата и большая часть контроллеров периферийных устройств блестели медными дорожками словно новенькие.

Сергей, удовлетворенный результатами своей работы, слегка изменился в лице. Электроника всегда вызывала в нем чувство благоговения, если, конечно, не была увешана паутиной и покрыта пылью.

Неуверенно потянувшись к рубильнику, он включил питание. Сервер тут же ожил, замигал огоньками на передней панели и затарахтел всеми своими многочисленными вентиляторами. На экране монитора под надрывные хрипы жесткого диска вспыхнул логотип «Microsoft Windows NT Server»…

– Уххх… – пронесся вздох облегчения, – работает.

«Еще бы ему не работать, – подумал Сергей. – Вот, черти, до чего довели технику. И стоило из-за этого в пять утра вылезать из постели».

Возвращаться домой никакого желания не было, и Сергей, скомкав честно заработанную десятидолларовую бумажку, направился к ближайшему кафе в надежде скоротать немного времени.

Дул пронизывающий ветер, быстро неся по небу разлохмаченные облака, подсвечиваемые снизу огнями большого города. Иногда в разрывах можно было заметить тускло светящие в задымленно-белом небе съежившиеся звезды. Видимость была настолько плохой, что различить контуры созвездий не мог даже тренированный глаз Сергея.

Да и тренированный ли теперь? Столько же прошло времени с тех пор, как он ушел из обсерватории? Три года? Пять лет? Или целая вечность… Но ничего, он к ним еще вернется. Вот только закончатся все намеченные проекты и истечет срок контрактов. И тогда назад, к звездам, в горы, а к компьютерам – больше ни пальцем, ни ногой.

А как все хорошо начиналось… Быстрый успех, феноменальный взлет, заказы со всего мира.… Потом восторг заказчиков немного приутих, навалились конкуренты, и теперь, чтобы удержаться на гребне популярности, приходилось прикладывать титанические усилия, порой работая по двадцать и больше часов в сутки, создавая программы, которые устаревали порой быстрее, чем была поставлена последняя точка в листинге. Этот бешеный темп бессмысленной круговерти затягивал его, словно омут, лишая всякой ориентации, цели и смысла жизни.

Компьютеры подмяли собой весь остальной мир. Цветной монитор окрасил жизнь в тона оттенков серого. Собственно, жизнь вне компьютера стала для Сергея чужим, агрессивным, непонятным пространством

«И зачем я вообще живу? – подумал Сергей, усаживаясь за свой любимый столик, в глубине «Трех поросят». – Чтобы работать как проклятый, так что даже не остается времени поваляться на диване с любимой книжкой? Или хотя бы просто поваляться на диване, не думая ни о чем. Оставлю ли за собой след в истории или так и рассеюсь в ее песке, среди тысяч таких же молодых преуспевающих программистов, строящих окружающий нас кибернетический мир, струящийся и ускользающий из-под рук?»

Неслышно подошел официант, выкладывая на стол сигареты «Кэмэл», бутылку пива «Усталый мельник» и жареную картошку прямо в пугающей своей чернотой здоровенной сковородке. В меню такого блюда не значилось, но Сергей любил его, и кафе приходилось терпеть прихоти своего постоянного клиента.

«Так, двадцать семь множим, десять на ум кладем, – считал Сергей свои расходы. – Итого выходит недостаток в пятьдесят семь долларов, которые нужно найти к завтрему за квартиру. То есть уже к сегодняшнему», – поправил себя он, глядя на светлеющее небо, на котором сквозь узкую щель между двумя небоскребами светила такая далекая сейчас Венера.

Нет, деньги не были проблемой, и домовладельцы могли бы подождать, и ничего не стоило подписать новый контракт, вытребовав ощутимый процент предоплаты. Включиться в очередной проект хотя бы ради того, чтобы разогнать накатившую депрессию, вновь отложить решение вопросов «Зачем?» и «Для чего?» на неопределенный срок.

Сергей, глубоко затянувшись, задумчиво уставился на потухшие светильники под потолком. Утро вошло в свои права, но утомленные бессонной ночью чувства пытались убедить, что это вечер.

«А вечером надо спать», – едва не обронил вслух Сергей, от чего внезапно смутился без видимой для окружающих причины и заспешил к выходу. «Спать, спать, – повторил он про себя, – а то точно крыша поедет».

На улице семенил мелкий противный дождь, больно ударяющий порывами ветра в лицо. Ждать общественного транспорта по такой погоде ужасно не хотелось, но денег на такси уже не осталось и пришлось покоряться судьбе.

«Стоило ли ехать в Москву только ради того, чтобы оказаться под дождем и пересчитывать мятые бумажки, которых, как ни считай, все равно не хватит на такси? – выругался про себя Серей. Впрочем, тут же успокоил себя: – Раскис он. Деньги, говорит, у него кончились. Так работать надо, а не заниматься черт знает чем… Жизнью он не доволен. Квартира собственная есть? Есть! Интернет у него есть? Есть! Любимый компьютер? А как же! Возможность заниматься любимым делом? Ррразумеется!»

«Но все что у тебя есть – лишь средства работы, ну и существования, – донесся внутренний голос. – Что, впрочем, для тебя одно и то же. Когда другие работают, чтобы жить, ты живешь, чтобы работать…»

Сергей зябко поежился. И впрямь у него не было ничего, кроме работы. Ни семьи, ни даже любимой девушки. Друзья? Конечно, были и поклонники, и деловые партнеры, и даже приятели, но ни с одним из них он ни разу просто так беспричинно не встретился, просто чтобы поболтать или тяпнуть пивка… Он даже окружающий мир перестал замечать. А ведь когда-то часами мог любоваться красотой заката, радовался дождю, каждому булыжнику, что валяется под ногами. Компьютеры подмяли собой весь остальной мир. Цветной монитор окрасил жизнь в тона оттенков серого. Собственно, жизнь вне компьютера стала для Сергея чужим, агрессивным, непонятным пространством. Слишком скучным и неинтересным, чтобы его можно было воспринимать всерьез. Компьютер – это не только целая вселенная, это возможность видеть мир таким, каким ты хочешь. Сергея ничуть не смущало, что мир этот виртуален. Какая, в сущности, разница? Реальная Вселенная – ничто иное, как совокупность сильных, слабых, гравитационных и электромагнитных излучений. Восприятие мира – это уже привилегия мозга, а если он не в состоянии отличить грань призрачного от реального, стоит ли искать различия?

– Брр, – пробормотал Сергей, нахохливаясь, словно воробей под потоками усиливающегося дождя. – Вот и вся вам разница между мирами – идет дождь, и никакое мое восприятие действительности не в силах прекратить его или хотя бы вызвать трамвай или что там может прийти мне на помощь? Еще минута и насморк мне обеспечен.

От нечего делать он стал изучать содержимое своих карманов. Три метрошных карточки, начатая пачка сигарет, пара дискет неизвестного происхождения, купленная вчера авторучка. А зажигалка куда-то запропастилась. Выронил он ее, что ли? Или забыл в сервере? Похоже, что забыл… «Вот будет для кого-то сюрприз», – усмехнулся Сергей, представляя себе наладчика, открывающего сервер, в недрах которого среди прочих потрохов лежит новенькая, почти не использованная газовая зажигалка. «Нет, –вздохнул Сергей, – юмор вряд ли поймут, если еще козы, то есть короткого замыкания, не будет».

Это значило, что предстояло возвращаться к заказчику в отталкивающем виде мокрой курицы, мучительно подбирая предлог для вскрытия сервера, на который уже начали ломиться первые толпы юзеров. А потом исхитриться незаметно вытащить зажигалку.

– За ногу, – простонал Сергей, – кажется, начинается сезон неприятностей. Хорошо хоть вовремя успел спохватиться.

Теперь оставалось только придумать благовидный повод, требующий немедленного вскрытия сервера. Но что бы он ни сказал, ярости шефа не избежать. Попробуй объясни ему, почему это нельзя было сделать вчера ночью, когда нагрузка на сервер минимальна, а именно сегодня утром, когда каждая минута простоя сервера – это прямые убытки для компании, продающей через интернет свой товар.

«Впрочем, – подумал Сергей, – зачем придумывать повод, если его можно сделать?» Вытащив из кармана пару долларов, он направился к ближайшему интернет-кафе. Идея была до безобразия проста. Вешаем сервер и… Хм, и если это раскроется, то мало не покажется. Впрочем, зачем усложнять себе жизнь? Зачем атаковать сервер, если это можно придумать? Создать видимость атаки!

Оторвавшись от терминала, Сергей направился к охраннику, сидевшему у входа, и, старясь вложить в свой тон максимум уверенности, произнес:

– Мне от вас требуется позвонить. Как я могу это сделать?

– А по какому поводу? – хмыкнул охранник, явно не настроенный предоставлять телефон первому ощипанному проходимцу.

– С терминала, за которым я только что сидел, был атакован и блокирован сервер одной коммерческой компании, которую необходимо срочно известить об инциденте.

–А, ну раз такое дело, то, конечно, звоните, – смилостивился охранник, доставая из-за спины телефон.

– Евгений Петрович? Доброе утро! Сергей Потапов беспокоит. Знаете ли, я задержался в интернет-кафе. Так вот, я к делу: решил проверить, работает ли наш серверочек. Да, тот, что вчера настраивал. И представьте мое удивление, когда я попал на сайт порнографического содержания. Что? Так я только и хотел сказать, что это значит, что атаковали вас – изменили таблицу роуминга… Что? Совершенно с вами согласен, черт побери этих хакеров и мать их за ногу так! Что? Технические моменты вас не интересуют? Ах, чтобы работало через пять минут? Пожалуйста, еще раз загляните в контракт и уточните мои обязанности! Конечно же, за доплату дело другое. Ну да, выписывайте пропуск, я буду через пять – десять минут. Нет, ремонт займет минут десять, от силы тридцать… Конечно, черт побери! Окей, окей. Еду.

Умереть голодным, но честным означает лишь признать поражение честности – ее неспособность сопротивляться реалиям окружающей действительности. Ложь всегда побеждает. Потому что предоставляет большую свободу действий

«Неплохо, – подумал Сергей, окунаясь в сплошную стену дождя. – Удивительно, как внезапно невыгодное положение может обернуться на пользу тебе. Конечно, это нечестно, но что такое честность? Кому дано судить о добре и зле? О пороке и добродетели? Как правило, все эти ярлыки навешиваются не лучшими представителями человечества, которые едва ли сами верят в них. Да, собственно, это не вопрос веры, мораль – всего лишь сумма взглядов на мир, точнее, один из вариантов представления мира. В чистом виде никаких понятий нет, есть лишь субъективные оценки и проблемы выживания. Умереть голодным, но честным означает лишь признать поражение честности – ее неспособность сопротивляться реалиям окружающей действительности. Ложь всегда побеждает. Потому что предоставляет большую свободу действий. Да, собственно, что мы понимаем под ложью? Противоположность истине? Конечно же, нет. Тогда бы все было слишком просто и не интересно. Ложь – это некоторая сложная производная функция от аргумента, который мы называем истиной. Хм, но есть и такая функция, что f(x)=x. То есть правда – лишь частный случай лжи. Выходит, что лжи достаточно для описания всех человеческих отношений, а вот правды бы, увы, оказалось не достаточно… Впрочем, в дискретике…»

За размышлениями Сергей не заметил, как добрался до конечной цели своего путешествия.

– Серж, закурить не найдется? – окликнул его сидевший в машине водитель. – Каким ветром занесло к нам? Вот твоя зажигалка, кстати. Ты ее вчера на сервере забыл.

– Зажигалка? – нервно усмехнулся Сергей. – Вправду моя! Ну что ж, давай сядем, покурим, раз погода к тому располагает!

Тепло салона приятно разливалось по телу, насквозь пропитанному холодным дождем, и, казалось, нечеловеческие усилия были нужны, чтобы заниматься имитацией работы по устранению последствий злобной хакерской атаки на сервер, который уже было ни к чему разбирать. И Сергей решился на очередную наглость.

– Слушай, шеф, у тебя телефона не будет? Позвонить надобно, – попросил он.

– Да как же не будет, – доброжелательно отозвался тот, – в такой машине все есть! Сотовый вас устоит? – лукаво улыбнулся он, но тут же поспешно добавил: – Только недолго, ок?

– Ну, о чем разговор, – согласился Сергей. – Евгений Петрович?.. Переключайте, переключайте, барышня. Добрый день, Евгений Петрович! Конечно же, я в курсе, что прошло уже… да, тридцать четыре минуты. Так я звоню сообщить, что таблица роуминга уже как десять минуть назад восстановлена и сейчас тестируется… Нетехническим языком? Говоря нетехническим языком, все в ажуре… Да, прямо справился, не выходя из кафе… Нет, приятное с полезным совместить не удалось. Вы же сами просили работать как загнанная лошадь… Нет, я еще не готов выставить счет… Да, пятьсот долларов превосходно устроят. Всегда готов помочь. Всего доброго, до свидания.

– Серж, а ты где живешь-то? Может, тебя довезти? – предложил свои услуги водитель.

– Спасибо большое, но я вряд ли смогу расплатиться, – честно признался Сергей, доставая из карманов последние и уже порядком промокшие бумажки.

– Да что там! Жизнь длинная, сочтемся, – философски изрек шеф. – Ну так куда ехать?

«…Хороший человек этот шофер, – размышлял Сергей, не отрывавший взгляд от дворников, тщетно пытающихся отвоевать хотя бы кусочек пространства у дождя. – А, впрочем, скорее расчетливый, чем хороший. Что помогает нам выжить в этой жизни? Связи, контакты, другими словами, друзья. Чем больше у тебя друзей, тем спокойнее в бушующем море жизни. Ничто не страшно, если в трудную минуту кто-то успевает протянуть руку».

Пелена за окном замедляла движение транспорта до скорости табуна черепах, ползущих вверх по кромке дюны. Такими темпами до дому можно было добираться и час и два, что явно не входило в планы Сергея, мечтающего в этот момент только об одном – доползти до своей кровати и упасть в нее без задних ног.

«Находятся же глупцы, что ищут наркотики, – усмехнулся про себя Сергей. – Зачем? Когда внутри нас целая фабрика по их производству – достаточно лишь систематически не досыпать, как мозг сам начнет вырабатывать их. Впрочем, о чем это я? Там же совсем другой механизм, правда, с идентичными проявлениями. И с худшими последствиями». Он зло усмехнулся. Однажды заставив работать уставший от бессонницы мозг, спустя какое-то время с ужасом обнаруживаешь, что ни в какое другое время, кроме бессонницы, он наотрез отказывается работать. Но стоит только смириться с этим, как мозг ставит новый барьер – порой Сергею приходилось по пять ночей кряду не спать, чтобы довести свое создание именно до того волшебного состояния, когда окружающая действительность теряет очертания и, словно проваливаясь в какую-то пустоту, оставляет перед тобой лишь поставленную накануне задачу. Не важно, формула это или не поддающаяся отладке злостная процедура в программе – и то и другое материализуется, становится осязаемым. К нему можно подойти, пнуть ногой. Попробовать на вкус, растереть на ладони… Конечно же, это всего лишь исковерканная работа неправильно функционирующего мозга, и удачные решения – всего лишь следствие данной мозгу возможности получить нетривиальный результат. Беспорядочные возбуждения и торможения нейронов могут что угодно решить методом тривиального перебора. Но есть ли смысл в таких решениях? В некотором роде это действительно ответы, упавшие «свыше», но не давшие никаких навыков для решения аналогичных задач.

За тобой остались тысячелетия этих самых поисков, рассветы и падения цивилизаций. Какими же далекими и незначительными они нам кажутся сейчас. Величайшие мудрецы истории едва ли изменили ее ход. В лучшем случае мы помним их имена и изучаем чудом уцелевшие труды

Горящая буква «М» едва просматривалась сквозь заплывшее стекло.

– Останови, шеф, я выйду, – попросил Сергей. – На метро оно быстрее будет, – объяснился он, выходя из машины, и бросил напоследок, уже закрывая дверь: – Да, нервные клетки не восстанавливаются. Они отмирают. Но их место сменяют новые – это естественный процесс, протекающий всю жизнь.

«Вот так часть истины становится ложью, – подумал Сергей, – ведь что такое ложь, как не искусство умолчания?»

«Нет, меня определенно мучает совесть, – подумал он, спускаясь вниз по эскалатору. – Все эти рассуждения – лишь попытки убедить себя в собственной же правоте. Странное существо человек. Мы не находим себе места от мелких прегрешений, не замечая при этом, что само наше существование уже является преступлением».

Если на эскалаторе еще удавалось отдаться собственным мыслям, то в переполненном вагоне метро ни о чем другом, кроме как о том, чтобы поскорее доехать, думать было невозможно. Москвичи спешили на работу. «Зеркальный мир», – усмехнулся Сергей, только и думающий о том, как сейчас завалится спать. «Я смотрю на мир сквозь зеркало, но почему я не вижу себя? Может быть, я в зазеркалье? И смотрю оттуда на мир? Как же тогда направлен ход лучей? – Понимая, что он дремлет наяву, Сергей машинально продолжал рассуждать: – Наверное, свойства фотона быть одновременно в двух точках как раз и объясняются тем, что одна из них – отражение. А может быть, и вторая тоже? И весь наш мир – это лишь отражение себя в себе самом?» Внезапно Сергей вспомнил, что перед тем как сесть в поезд, он даже не обратил внимания, куда тот едет. Или обратил? Судя по карте, он ехал в верном направлении, и через остановку ожидалась его станция. «Только если я не просплю эту остановку», – пробурчал про себя Сергей, протискиваясь сквозь толпу поближе к выходу.

Квартира Сергея представляла собой некий гибрид офиса и сорочьего гнезда. Строгие, стилизованные под грубо обработанный бетон обои только усиливали впечатление нежилого, заброшенного помещения с беспорядочно разбросанными по полу коробками с компьютерными комплектующими. Сиротливо уткнувшийся в угол стол, поддерживающий системный блок с монитором, утешал свое одиночество обществом элегантного кожаного кресла да потрепанного дивана, погруженного в полутьму плотно занавешенных окон.

Отсутствие пыли и мусора создавало впечатление особого, рабочего порядка, которого не касалась женская рука. Обстановка являлась как бы продолжением внутреннего мира Сергея, мира, который замыкался в этих четырех стенах. Здесь, отрезанный от остальной цивилизации, он и проводил большую часть своей жизни. Шелест дождя, мурлыкающий сквозь стекло, неудержимо клонил ко сну, и спустя минуту-другую Сергей тихонечко посапывал, утомленный ночной вылазкой в город.

Долго спать ему, впрочем, не пришлось. В дверь звонили протяжно и настойчиво.

– Мммать, – пробурчал Сергей, на ходу натягивая штаны, – давно я этот звонок снести хотел! Нет, ну кто это так звонит?

Щелкнув замком, Сергей недовольно высунулся за дверь, стараясь придать своему лицу по возможности зверское выражение. На пороге стоял Шурик собственной персоной, небрежно держа бутылку водки в одной руке и тиская звонок второй.

– Заходи, – только и бросил Сергей, исчезая в темной глубине комнаты. Шурик был одним из тех его приятелей, которых и шугануть вроде бы повода нет, но и встречаться не хочется.

– У тебя закусь, надеюсь, найдется? – затараторил Шурик, едва только вошел. – Я посмотрю в холодильнике, ладно? – не дожидаясь ответа, он полез в холодильник. – Я как-то неожиданно к тебе зашел. Ехал мимо и подумал, а почему бы мне не зайти к моему другу Сергею?

– Ну и ехал бы себе мимо, – буркнул Сергей вполголоса. Он знал, что Шурик на такие высказывания не обижается.

– Нет, в самом деле, – воскликнул Шурик, – у тебя есть закуска или нет? Одни консервы и полуфабрикаты. Хоть бы хлеба корочку что ли…

– Хлеба ему… – проворчал, едва сдерживая зевоту, Сергей. – Кто ж так пьет? – фыркнул он уже громче. – В чем весь смысл? Бухнуть в рот невесть чего, а потом сразу тянуться к закуске. Нет, пить надо так, чтобы почувствовать вкус того, что пьешь, ощутить аромат, почувствовать терпкость на языке…

Широко зевнув, но продолжил:

– Но какой у водки аромат? Так что выкинь ты ее или с собой забери. Если хочешь пить, там, в холодильнике, вино, коньяк.

– Ну, коньяк так коньяк, – согласился Шурик.

– Я вот, что хотел спросить, – сказал он, расставляя на полу перед диваном бокалы: – Могу я вернуть свой долг не деньгами, а одним очень интересным заказом?

– Заказом! – недовольно хмыкнул Сергей. – Хватит с меня этих заказов. И так живу, как в берлоге, что некогда личной жизнью заняться.

– Личная жизнь – это неплохо, – согласился Шурик, – но, прежде чем ею заняться, нужно иметь, на что жить. А вот ты перебиваешься от случая к случаю. Сутками напролет работаешь, а все, что имеешь, так это полный холодильник концентратов…

– Чья бы корова… – лениво отозвался Сергей, не желая включаться в спор. – Уговорил, я неправильно живу. Ну а смысл? Ты не задавался вопросом, что все эти наши рассуждения о правильности жизни, как и поиски в ней смысла, – просто бред собачий. Человек живет не для чего, а потому что. Биохимические реакции в его теле протекают независимо от желания и сознания. Точно так идет дождь не для того, чтобы оросить траву в жаркий полдень, а потому, что вода испаряется, конденсируется и падает, – Сергей кивнул в сторону зашторенного окна, по которому барабанил дождь.

– Все поиски смысла жизни заранее обречены на провал, – после некоторой паузы добавил он. – Оглянись назад. За тобой остались тысячелетия этих самых поисков, рассветы и падения цивилизаций. Какими же далекими и незначительными они нам кажутся сейчас. Величайшие мудрецы истории едва ли изменили ее ход. В лучшем случае мы помним их имена и изучаем чудом уцелевшие труды. В чем смысл их жизни? У них была цель, это верно, но смысла не было.

– Но общая цель каждого из нас – выжить, – заметил Шурик, важно поднимая бокал. – Так выпьем же за то, чтобы мы умели выживать в этом мире.

Сергей, кивнув головой, отпил небольшой глоток.

– Только не надо путать божий дар с яичницей, – заметил он. – Выживание – это инстинкт, иногда возводимый в ранг искусства.

– Это ничего не меняет, – возразил Шурик. – Деньги все равно никто не отменял, и залогом выживания в наше время становятся именно они.

– Ну так к делу, – зевнув, оборвал его Сергей.

– К делу, – согласился Шурик, делая большой глоток. – Надобно одну программу взломать…

– Взломать – это можно, – с серьезным видом согласился Сергей. – Тюк топором по компьютеру, и она готова.

– Приколись, – фыркнул Шурик.

– Приколюсь, – согласился Сергей. – Это так понимать, ты меня нанимаешь на сомнительного запаха дело, отрабатывать деньги, которые по любому и так уже мои.

– Какие же они теперь твои, – ухмыльнулся Шурик, – когда ты своими руками мне их отдал?

– Дохлый номер, – парировал Сергей. – Не хочешь отдавать деньги, так и скажи, только нечего меня во всякие темные дела впутывать.

– Ситуация следующая, – протянул Шурик. – С деньгами у меня кранты. В том смысле, что сухо, как в Сахаре. Отдать долг я смогу не раньше, чем хоть что-то заработаю. По этому поводу расклад следующий. Взялся я одну программку подломать, да уперся в одну хитрую функцию, что никак не могу обратить.

– Понятно… – зевнул еще раз Сергей. – Обращу, если обратима. Во всяком случае, сведу к системе линейных уравнений, а дальше по твоему усмотрению.

– Это же надо обмыть! – воскликнул Шурик.

– Идея хорошая, но неправильная, – буркнул Сергей.

–Тогда я пойду, наверное, – замялся Шурик.

– Ну, заходи еще, – машинально отозвался Сергей, поднимаясь с пола, чтобы проводить гостя.

– Я тебе функцию мылом кину, – бросил напоследок Шурик, скрываясь за дверью

«Мылом – это хорошо», – подумал Сергей, размышляя, чем бы заняться в первую очередь. После принятого натощак конька ужасно хотелось есть. Вытащив из холодильника свой любимый пакетный суп от «Галины Бланка», куриный с рисом, Сергей, в ожидании пока закипит чайник, наводил порядок в своей комнате. Смести пыль, поставить на место диски, собрать рассыпанные книжки, протереть пыль со стола стало своеобразным утренним ритуалом, вошедшим в его жизнь еще с детства, когда он терпеть не мог учить уроки в беспорядке. Если каждый день уделять уборке по пять минут, то надобность в генеральных уборках отпадает.

Наручные часы, с которыми Сергей никогда не расставался, пропикали двенадцать. «У нормальных людей в это время обед, – с тоской подумал Сергей, – а я едва сажусь завтракать».

Готовить пакетный суп было несложно – разорвал пакетик, высыпал содержимое в бурлящую воду, тщательно перемешал, только успел отвернуться, как густая, аппетитная смесь уже готова. Не выливая ее в тарелку, Сергей поставил дымящийся полуковшик-получайник на стол и, отхлебывая маленькими глотками, чтобы не обжечься, составлял план действий на ближайшие десять – пятнадцать часов.

Никакой конкретной работы не было, так, больше по мелочам: исправить найденные ошибки в своей последней программе и выложить их на сайт, откуда нетерпеливые юзеры смогли бы легко ее утянуть, перевести документацию на английский, о чем давно и настойчиво просит его менеджер… eof

Комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи